Молитва антипе валаамскому

Преподобный Антипа Валаамский (Афонский)

Иеросхимонах Антипа Валаамский (Афонский)

Жизнеописание иеросхимонаха Антипы было составлено иеромонахом Пименом и издано в 1893 году Валаамским монастырем. Отец Пимен пишет в предисловии к своей книге: “В высшей степени всегда меня занимала подвижническая жизнь иеросхимонаха отца Антипы. За год до его кончины, к концу заутрени на второй день Рождества Христова, в алтаре, я просил его благословить меня написать его жизнь. Тяжела показалась смиренному старцу моя просьба. “Это не для вас, батюшка, – сказал я, – а для прославления имени Божия”. Он согласился. В последние дни его земного странствования при моих посещениях он рассказал мне свою жизнь во всех подробностях”*.

После кончины отца Антипы из Москвы доставлены были на Валаам заметки о его жизни, собранные его учеником схимонахом Антонием. Сведения мои, как пишет отец Пимен, и сведения схимонаха Антония дополнились впоследствии рассказами Валаамских старцев, много лет находившихся в близких отношениях с отцом Антипой. “Так, собственно, со слов самого отца Антипы составлено предлагаемое здесь благочестивому читателю описание его поистине замечательной жизни. Глубокое смирение, высокая духовная опытность и чистейшая любовь к Богу и ближнему, украшавшие блаженного старца, сами собою сообщают уже всему содержанию чудной его жизни характер несомненной истины; благодатный же дар прозорливости, случайно обнаружившийся в нем дня за два до его кончины, ко всему этому содержанию как бы приложил несокрушимую, чудесную заверяющую печать”.

Жизнеописание дополнено данными из личного дела иеросхимонаха Антипы, сведениями об обретении его святых мощей и свидетельствами почитания старца Антипы на Валааме, на Святой Горе Афон, в Румынии и Молдавии.

Жизнеописание отца Антипы было также опубликовано в книге “Жизнеописание современных афонских подвижников благочестия” (М., 1994) и в Румынском Патерике, составленном протосингелом Иоанникием Баланом в 1990 году.

Обретение мощей и почитание старца Антипы

Когда во Всехсвятском скиту после многих лет поругания и запустения начали проводить восстановительные работы, оказалось, что надгробные плиты почивших монахов разбросаны по всей территории скита. Согласно завещанию отца Антипы он был захоронен вне стен скита, чтобы паломники и духовные чада, в том числе и женщины, почитающие его, могли беспрепятственно приходить на его могилу. Известно было, что могила его находилась у часовни Крестных Страданий.

В 1960 году могила старца Антипы была вырыта местными жителями. Но не найдя драгоценностей, они засыпали могилу землей, а надгробная плита осталась сдвинутой в сторону. Земля на вскрытой могиле со временем просела, и это помогло определить место захоронения. Мощи старца Антипы были обретены в мае 1991 года после того, как наместник обители игумен Андроник с братией совершил панихиду по старце. Для удостоверения того, что раскопки велись действительно на месте могилы и что обретенные останки принадлежали именно старцу Антипе, место под сдвинутой плитой было раскопано, но там оказалась только скала. На всенощном бдении в день памяти святого равноапостольного князя Владимира, 15/28 июля 1991 года, мощи старца Антипы были перенесены в храм святых Апостолов Петра и Павла, а в день памяти преподобных Сергия и Германа, 11/24 сентября 1991 года, в нижний храм Преображенского собора, им посвященный. После обретения мощей старца Антипы от них исходило сильное благоухание. По благословению Святейшего Патриарха Алексия честные мощи старца Антипы были помещены в раку, которая установлена в нижней церкви во имя преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев. Братия и паломники обращаются к преподобному старцу с просьбой о молитвенном предстательстве и получают его. Неоднократно отмечалось сильное благоухание от его мощей, особенно в то время (например, в начале Великого поста), когда братия обители усердно подвизались в посте и молитве.

В Молдавии, где родился отец Антипа, его имя также окружено глубоким почитанием. В 1992 году Священный Синод Румынской Православной Церкви своим актом от 20 июня причислил к лику святых Румынской Православной Церкви в числе прочих подвижников благочестия преподобного Антипу Калаподештского, установив днем празднования памяти святого 10 января. По свидетельству митрополита Кишиневского и всея Молдавии Владимира глубочайшее благоговение перед памятью иеросхимонаха Антипы подвигло верующих выражать свое почитание не только молитвенным поминовением, но и написанием икон, также и строительством храма, посвященного этому дивному подвижнику. Ныне в селе Калоподешти, в котором родился старец, строится скит в честь преподобного Антипы. Имя иеросхимонаха Антипы внесено в календарь Румынской Православной Церкви, также и в сборник житий святых “Vietile Sfintilor pe Luna Ianuarie”, изданный в 1993 году, и в “Румынский Патерик”, написанный архимандритом Иоанникием Баланом.

Приезжающие на Валаам иерархи и священнослужители из разных мест России неоднократно обращались с просьбой отделить им малую частичку святых мощей старца Антипы, что свидетельствует о его почитании. Особенно велико почитание старца в Молдавии и Румынии, откуда также поступали просьбы передать частичку его мощей. Как великое благословение и святыню приняли в 1998 году насельники Румынского скита Продромос на Святой Горе Афон частичку мощей старца Антипы, привезенную игуменом Валаамской обители архимандритом Панкратием.

Таким образом, можно констатировать, что святость старца Антипы засвидетельствована самой его святой подвижнической жизнью, незапятнанной ни одним отклонением от исполнения евангельских заповедей и монашеских обетов, благоуханностью святых его мощей, исполнением к нему обращенных молитв и почитанием народа Божия в России, Румынии и Молдавии.

11-12 июня 2000 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий совершил паломничество в Валаамскую обитель. В день памяти преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев, основателей обители, Его Святейшество совершил Литургию, по окончании которой преподнес в дар обители ковчег с мощами многих угодников Божиих. В приветственном Слове Святейший Патриарх сказал, что среди многих частиц мощей святых есть частица мощей преподобного Антипы Валаамского, прославленного в лике святых Румынской Православной Церковью. Святейший Владыка объявил, что имя святого Антипы вносится и в святцы Русской Православной Церкви. Отныне Валаамская обитель получила еще одного молитвенника о себе у Престола Божия.

Преподобный отче Антипо, моли Бога о нас!

Преподобный Антипа Валаамский (Афонский).

Надпись на камне “Раб Божий Иеросхимонах Антипа любитель безмолвия и молитвы проявивший пред блаженною своею кончиною благодатный дар прозорливости, скончался 10 Генваря 1882 г. на 66 г. отъ рождения. Упокой его Господи со святыми.”

Преподобный Антипа Валаамский

Иерархи и священнослужители из разных мест России, приезжающие на Валаам, неоднократно обращались с просьбой отделить им малую частичку св. мощей старца Антипы, что свидетельствует о почитании ими старца. Особо велико почитание святого подвижника в Молдавии и в Румынии (св. Антипа канонизирован Румынской Православной Церковью еще в 1992 г.), откуда также поступали просьбы передать частичку его мощей. На Святой Горе Афон почитание этого святого старца распространено среди монахов-святогорцев румынской и русской национальностей.

Иерос­хи­мо­нах Ан­ти­па ро­дил­ся в Мол­да­вии, в се­ле Ка­ла­по­де­ш­ти Те­кунч­ско­го уез­да в 1816 го­ду. Ро­ди­те­ли его бы­ли лю­ди пра­во­слав­ные и весь­ма бла­го­че­сти­вые. Жи­ли они в боль­шой бед­но­сти. Отец его, Ге­ор­гий Кон­стан­ти­но­вич Лу­ки­ан, слу­жил дья­ко­ном в убо­гой церк­ви се­ла Ка­ла­по­де­ш­ти; мать его, Ека­те­ри­на Афа­на­сьев­на, впо­след­ствии по­сту­пи­ла в жен­ский мо­на­стырь и с име­нем Ели­са­ве­та скон­ча­лась в схи­ме. Дол­го у Лу­ки­а­нов не бы­ло де­тей; на­ко­нец по мо­лит­вам же­ны у них ро­дил­ся сын Алек­сандр, впо­след­ствии в схи­ме по­лу­чив­ший имя Ан­ти­пы.

Рож­де­ние бу­ду­ще­го по­движ­ни­ка озна­ме­но­ва­лось осо­бен­ным бла­го­во­ле­ни­ем Бо­жи­им: мать ро­ди­ла его без бо­лез­ни; за­тем до кон­ца жиз­ни осе­ня­ла его чуд­ная бла­го­дать Бо­жия. Еще в дет­стве, ко­гда он пас овец сво­е­го от­ца в глу­хом ле­су, где во­ди­лось мно­же­ство ядо­ви­тых змей, брал он их жи­вых без ма­лей­ше­го вре­да в свои ру­ки и тем при­во­дил в ужас сто­рон­них зри­те­лей. Раз он по­шел в ого­род к сво­е­му со­се­ду, се­мей­но­му че­ло­ве­ку, у них за­шел раз­го­вор о зме­ях, то­гда маль­чик уве­рял, что он не бо­ит­ся змей и да­же бе­рет их на ру­ки жи­вых; со­сед не ве­рил ему и да­же сме­ял­ся над ним, как вдруг, по смот­ре­нию Бо­жию, очу­ти­лась в том са­мом ого­ро­де од­на змея, ко­то­рую маль­чик без бо­яз­ни взял на свои ру­ки; со­сед же, ис­пу­гав­шись, за­кри­чал на всю мочь и пу­стил­ся бе­жать. Так Бог хра­нил от юно­сти се­го от­ро­ка.

Ве­ли­ки бы­ли мо­лит­вен­ные по­дви­ги о. Ан­ти­пы в пре­де­лах Свя­той Афон­ской Го­ры и сре­ди шу­ма мир­ско­го в го­ро­дах Мол­да­вии и Рос­сии, но там они раз­вле­ка­е­мы бы­ли, по необ­хо­ди­мо­сти, то ру­ко­де­ли­ем с це­лью про­пи­та­ния, то об­ра­ще­ни­ем с мир­ски­ми людь­ми по де­лам мо­на­стыр­ским и по сбо­ру. В уеди­не­нии же ва­ла­ам­ском мо­лит­ва сде­ла­лась един­ствен­ным и ис­клю­чи­тель­ным его за­ня­ти­ем. Она за­ни­ма­ла весь день и по­чти всю ночь по­движ­ни­ка. Кро­ме неопу­сти­тель­но­го ис­пол­не­ния ден­но-­нощ­ной служ­бы по цер­ков­но­му уста­ву, о. Ан­ти­па каж­дый день про­чи­ты­вал два ака­фи­ста Бо­жи­ей Ма­те­ри: один об­щий и дру­гой ея Успе­нию, и еже­днев­но по­ла­гал по 300 зем­ных по­кло­нов с мо­лит­вою о спа­се­нии всех усоп­ших. По­мян­ник о. Ан­ти­пы был очень ве­лик. По­ми­нал он всех зна­е­мых. Это по­ми­но­ве­ние про­дол­жа­лось бо­лее ча­су. В опре­де­лен­ное вре­мя, меж­ду служ­ба­ми и по­кло­на­ми, за­ни­мал­ся он ум­ною мо­лит­вою и ей же по­свя­щал сво­бод­ные от уста­нов­лен­но­го мо­лит­во­сло­вия ча­сы дня и но­чи. Ко­гда слу­ча­лось ему быть или слу­жить в мо­на­сты­ре, точ­но так же, как и каж­дую суб­бо­ту, ко­гда он при­ча­щал­ся Бо­же­ствен­ных Хри­сто­вых Та­ин в ски­ту, в ал­та­ре, об­ла­ча­ясь, сверх ман­тии, в свя­щен­ни­че­скую ри­зу, пред­ва­ри­тель­но в ке­ллии со­вер­шал он пол­ную служ­бу на мол­дав­ском язы­ке и по­том вы­ста­и­вал без упу­ще­ния и всю цер­ков­ную служ­бу в скит­ском или мо­на­стыр­ском хра­ме. Служ­бу ке­лей­ную со­вер­шал о. Ан­ти­па со вни­ма­ни­ем пол­ным. Не раз слу­чай­но за­ме­ча­ли бра­тья, ка­ки­ми горь­ки­ми сле­за­ми об­ли­вал­ся он на мо­лит­ве. Мир мо­лит­вы был так сла­до­стен для по­движ­ни­ка, что он все­гда жа­лел, что у него для нее недо­ста­ет вре­ме­ни.

Так под­ви­зал­ся о. Ан­ти­па круг­лый год в ски­ту. Ко­гда же при­хо­дил в мо­на­стырь, здесь уже он со­об­ра­зо­вал­ся с чи­ном мо­на­стыр­ским. При­хо­дил же он в мо­на­стырь три ра­за в год – на Рож­де­ство Хри­сто­во, на Страст­ную неде­лю и неде­лю Свя­той Пас­хи и на всю неде­лю Пя­ти­де­сят­ни­цы. Кро­ме этих опре­де­лен­ных дней, при­во­ди­ла его в мо­на­стырь еще необ­хо­ди­мость ду­хов­но­го со­бе­се­до­ва­ния с близ­ки­ми ему ли­ца­ми, при­ез­жав­ши­ми соб­ствен­но для него на Ва­ла­ам. Хо­тя при­ез­ды этих лиц крайне тя­го­ти­ли лю­би­те­ля без­мол­вия, но на них все­гда от­зы­вал­ся он со всей пол­но­той без­гра­нич­но­го ра­ду­шия. Здесь вы­ра­жа­лись его глу­бо­кая са­мо­от­вер­жен­ная лю­бовь к ближ­ним, его тон­кое бла­го­че­сти­вое чув­ство, бо­яв­ше­е­ся чем-ни­будь опе­ча­лить их. По це­лым дням то­гда за­твор­ник на­хо­дил­ся в об­ще­стве жен­щин, пил чай, ел.

«Как мо­жешь ты со­еди­нять про­дол­жи­тель­ный скит­ский пост с та­ким неожи­дан­ным раз­ре­ше­ни­ем?» – в недо­уме­нии спра­ши­вал его один из лю­бив­ших его от­цов ва­ла­ам­ских. – Див­но от­ве­чал он ему сло­ва­ми свя­то­го Апо­сто­ла Пав­ла: «Во всем и во всех на­вы­кох: и на­сы­ща­ти­ся, и ал­ка­ти, и из­бы­то­че­ство­ва­ти, и ли­ша­ти­ся» (Флп.4:12).

Ни­че­го не ис­кав­ший на зем­ле, весь ум свой углу­бив­ший в Бо­га, о. Ан­ти­па с ра­до­стью пе­ре­но­сил все огор­че­ния, по­но­ше­ния, упре­ки. Глу­бо­кое сми­ре­ние и все­гдаш­няя го­тов­ность к са­мо­уко­ре­нию да­ва­ли ему пол­ную воз­мож­ность все­гда со­хра­нять невоз­му­ти­мым глу­бо­кий мир ду­ши. Жил он в ни­ще­те край­ней. Ке­ллия его бы­ла со­вер­шен­но пу­ста, не бы­ло в ней ни кро­ва­ти, ни сту­ла – сто­я­ли в ней неболь­шой сто­лик вме­сто ана­ло­я и де­ре­вян­ный жезл с пе­ре­кла­ди­ной, на ко­то­рый в борь­бе со сном, в из­не­мо­же­нии, упи­рал­ся он во вре­мя все­нощ­но­го бде­ния; на по­лу ле­жал вой­лок, на ко­то­ром он си­дел и на ко­то­ром в утом­ле­нии пре­да­вал­ся крат­ко­му ноч­но­му от­дох­но­ве­нию. Жи­вя сам в та­кой ни­ще­те, о. Ан­ти­па со всей лю­бо­вью от­зы­вал­ся на нуж­ды бра­тий, ес­ли толь­ко от­кры­ва­лась ему к то­му воз­мож­ность. По­лю­бив всей ду­шой Ва­ла­ам­ский мо­на­стырь с пер­во­го дня сво­е­го при­бы­тия на Ва­ла­ам­ские го­ры, о. Ан­ти­па со­хра­нил свою лю­бовь к нему до кон­ца. «Од­но со­кро­ви­ще есть у ме­ня, – го­во­рил он, – это моя чу­до­твор­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри; ни­ко­му я ее не дам, кто бы у ме­ня ее ни про­сил: я остав­лю ее толь­ко Ва­ла­ам­ско­му мо­на­сты­рю».

Мно­гие го­ды про­во­дя в стро­гом по­движ­ни­че­стве, о. Ан­ти­па ни­сколь­ко не рас­стро­ил сво­е­го здо­ро­вья. Во­об­ще он об­ла­дал здо­ро­вым креп­ким ор­га­низ­мом. К ле­кар­ствам и ле­ка­рям в слу­чае бо­лез­ни он ни­ко­гда не об­ра­щал­ся. При­ни­мая бо­лезнь от ру­ки Бо­жи­ей, от Бо­жи­ей же ру­ки ожи­дал он и ис­це­ле­ния. Су­дя по его бодро­му ви­ду, труд­но бы­ло пред­по­ла­гать, что он так ско­ро пе­ре­се­лит­ся с гор по­движ­ни­че­ства в се­ле­ния гор­ние. В те­че­ние од­но­го го­да силь­ней­ший ка­шель со­вер­шен­но обес­си­лил и ис­су­шил его и ти­хо при­вел его к мир­но­му пре­став­ле­нию.

В год сво­ей бо­лез­ни Страст­ную неде­лю и неде­лю свя­той Пас­хи о. Ан­ти­па еще по обык­но­ве­нию про­вел в мо­на­сты­ре. В Ве­ли­кую Суб­бо­ту он был у Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии. По окон­ча­нии ли­тур­гии он ска­зал сво­е­му бли­жай­ше­му спо­движ­ни­ку и уче­ни­ку: «Во вре­мя При­ча­ще­ния я был в ал­та­ре и взгля­нул из юж­ных две­рей в цер­ковь. Мо­на­хи уже при­ча­сти­лись и ли­ца неко­то­рых при­ча­стив­ших­ся мо­на­хов си­я­ли как солн­це. Я не знаю имен этих мо­на­хов. Преж­де это­го я не ви­дал».

В глухую осень то­го же го­да сто­ял о. Ан­ти­па в сво­ем уеди­не­нии на мо­лит­ве. Вдруг сде­лал­ся шум: Афон­ский об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри сам со­бою дви­нул­ся с ме­ста; дру­гие ико­ны, быв­шие на нем и око­ло него, упа­ли. Об­раз Бо­го­ма­те­ри ше­ство­вал ти­хо по воз­ду­ху на про­тя­же­нии це­лой са­же­ни и оста­но­вил­ся на гру­ди у о. Ан­ти­пы. Ужас­нул­ся ста­рец. С бла­го­го­ве­ни­ем при­няв об­раз, он по­ста­вил его на ме­сто. Со сле­за­ми уми­ле­ния от­крыл о. Ан­ти­па об этом ра­дост­ном и чуд­ном яв­ле­нии од­но­му из бли­жай­ших сво­их уче­ни­ков толь­ко за три дня до сво­ей кон­чи­ны.

Бо­лезнь быст­ро раз­ви­ва­лась. По же­ла­нию о. Ан­ти­пы его со­бо­ро­ва­ли. Он ви­ди­мо уга­сал. С лю­бо­вью по­се­ща­ли его во вре­мя бо­лез­ни бра­тия, бли­жай­шие же его уче­ни­ки в по­след­ние дни бы­ли при нем неот­луч­но.

Дня за два до кон­чи­ны о. Ан­ти­пы в мо­на­стыр­ском хра­ме шла ве­чер­ня. Вдруг что-то силь­но стук­ну­ло об пол. Это упал по­слуш­ник, ста­рик из кре­стьян, по­ра­жен­ный апо­плек­си­че­ским уда­ром. Объ­яс­ни­ли о. игу­ме­ну, и тот бла­го­сло­вил взять из по­но­мар­ской во­ды и осве­жить боль­но­го – ду­ма­ли, что он уго­рел. Ока­за­лось, что он уже скон­чал­ся.

В эту ночь, как и в пред­ше­ству­ю­щие но­чи, осо­бен­но стра­дал о. Ан­ти­па. Под утро ему ста­ло по­лег­че, и он об­ра­тил­ся к окру­жав­шим его уче­ни­кам с во­про­сом: «Кто у вас умер в мо­на­сты­ре?» Так как в скит из мо­на­сты­ря еще ни­кто не при­хо­дил и из­ве­стия ни­ка­ко­го не бы­ло, уче­ни­ки от­ве­ча­ли: «Ни­кто». «Нет, умер, – воз­ра­зил о. Ан­ти­па, – умер про­стой ста­рик в церк­ви. ему бы­ло труд­но. Игу­мен ве­лел дать во­ды. не по­мог­ло. умер». В недо­уме­нии слу­ша­ли стар­ца его уче­ни­ки. Око­ло 11-ти ча­сов утра в скит при­е­хал о. ду­хов­ник, и то­гда толь­ко разъ­яс­ни­лось, что о. Ан­ти­па, ле­жа на бо­лез­нен­ном од­ре в ски­ту в трех вер­стах от оби­те­ли, го­во­рил о про­ис­ше­ствии мо­на­стыр­ском с та­кой точ­но­стью и по­дроб­но­стью, как буд­то оно со­вер­ши­лось пе­ред его гла­за­ми.

В по­след­нюю ночь ча­сто поды­мал о. Ан­ти­па ру­ки к небу и звал к се­бе сво­е­го лю­би­мо­го афон­ско­го стар­ца, схи­мо­на­ха Леон­тия – му­жа свя­то­го и по­движ­ни­ка ве­ли­ко­го. «Леон­тий! Леон­тий! Где ты? Леон­тий!» – ча­сто по­вто­рял о. Ан­ти­па и как бы бе­се­до­вал с при­шед­шим. «Ба­тюш­ка, да с кем ты го­во­ришь? Ведь ни­ко­го нет», – на­кло­нясь к о. Ан­ти­пе, ска­зал ему ке­лей­ник. При­сталь­но по­смот­рел ста­рец на ке­лей­ни­ка и ти­хо паль­цем по­сту­чал его в го­ло­ву.

Под утро, чув­ствуя уже бли­зость сво­е­го от­ше­ствия и же­лая быть при­част­ни­ком Бо­же­ствен­ных Тайн на ли­тур­гии, со­вер­шен­ной в по­след­ний день его жиз­ни, о. Ан­ти­па про­сил по­спе­шить со­вер­шить ли­тур­гию и при­ча­стить его. В пол­ном ра­зу­ме, спо­до­бив­шись при­я­тия Бо­же­ствен­ных Да­ров, о. Ан­ти­па по­гру­зил­ся в тихую дре­мо­ту. Про­шло два ча­са. Бли­жай­ший уче­ник его про­чи­тал де­вя­тый час и стал чи­тать ака­фист Бо­жи­ей Ма­те­ри. Во вре­мя чте­ния ака­фи­ста ти­хо за­молк на­ве­ки, в те­че­ние всей жиз­ни, еже­днев­но, со всем усер­ди­ем и жи­вей­шей ве­рой воз­но­сив­ший Ца­ри­це Небес­ной ака­фист­ные хва­ле­ния, о. Ан­ти­па. Скон­чал­ся он в вос­кре­се­нье, 10 ян­ва­ря 1882 го­да, на 66-м го­ду от рож­де­ния.

По­сле его смер­ти в мо­на­стырь при­шли два па­ке­та. В пер­вом в со­про­вож­дав­шем его пись­ме пи­са­лось:

«Жив­ший у нас в Москве с 1859 го­да для сбо­ра с Афо­на иерос­хи­мо­нах Ан­ти­па, в 1865 го­ду от­прав­ля­ясь к Вам в Ва­ла­ам­ский мо­на­стырь, в скит Всех Свя­тых, оста­вил у ме­ня па­кет за его пе­ча­тью, с тем чтобы я по по­лу­че­нии вер­но­го из­ве­стия о его смер­ти пред­ста­вил оный па­кет к Ввм на Ва­ла­ам. Се­го ян­ва­ря 23 дня уве­до­мил ме­ня Ва­шей оби­те­ли иеро­мо­нах Ам­вро­сий, что отец Ан­ти­па, се­го ян­ва­ря 10, во­лею Бо­жи­ей, по­болев, скон­чал­ся; ис­пол­няя во­лю стар­ца иерос­хи­мо­на­ха Ан­ти­пы, по­сы­лаю к Вам озна­чен­ный па­кет. С ува­же­ни­ем, Ки­тай­ско­го со­ро­ка, Мос­ков­ской Тро­и­це Гру­зин­ской церк­ви свя­щен­ник Ни­ко­лай Воз­дви­жен­ский». В па­ке­те бы­ли каз­на­чей­ские би­ле­ты на по­ми­но­ве­ние о. Ан­ти­пы.

Монастыри, в которых почитают этого святого

Телефон: +7 (496) 541-55-33 / Редакция сайта: [email protected]

© 2015 Синодальный отдел по монастырям и монашеству

Преподобный Антипа Валаамский – день памяти 10.01 н. ст. (28.12 ст. ст.)

“Научился быть довольным тем, что у меня есть; умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть в обилии и в недостатке. Все могу во укрепляющем меня Иисусе Христе” .

(Послание апостола Павла к филиппийцам 4,11-13).

ИЗ ВАЛААМСКОГО СИНОДИКА

Надо сказать, что в отрочестве Антипа был лишен способностей к учению: от природы он был очень простоват и крайне непонятлив. Видя его неспособность, учителя даже советовали ему лучше оставить школу и обучаться какому-либо ремеслу. О.Антипа горько плакал. “Нет, – говорил он, – мое единственное желание – научиться читать; я до смерти буду заниматься только чтением Божественных книг”. Усердие, труд и молитва, наконец, победили, и священные книги для о.Антипы стали единственным всегдашним источником духовного назидания и самых сладостных утешений.

На двадцатом году своей жизни во время молитвы о.Антипа был внезапно озарен дивным, неизъяснимым светом. Свет этот наполнил сердце его невыразимой радостью, из глаз полились неудержимые сладостные слезы – тогда, как бы ощутив в этом свете свое Божественное призвание, о.Антипа в радости воскликнул: “Господи, я буду монахом!”

Но в приеме в Нямецкую обитель настоятель ему решительно отказал. Опечаленный о.Антипа вышел из келий настоятельских и отправился в Валахию (Южная Румыния между Карпатами и Дунаем). Там он поступил в маленький монастырь и более двух лет с полным самоотвержением трудился на разных послушаниях. Жизнь его была полна скорбей и лишений. Ему не давали монастырской одежды, не было у него кельи. Утомленный, засыпал он где случится: на хуторе, на кухонном полу. Раз, заснув в поле на сене, он занесен был снегом – полузамерзшего его едва привели в чувство. Здесь научился юный воин Христов умной молитве у схимонаха Гедеона, около 30 лет подвизавшегося в затворе близ их монастыря.

Строгая, самоотверженная жизнь о.Антипы резко выделялась среди общего монастырского строя. Духовник советовал ему идти на Афон. В это время славился в Молдавии своими высокими подвигами и духовной опытностью архимандрит Димитрий. К нему-то и обратился о.Антипа за духовным советом. Вообще о.Димитрий всегда удерживал стремившихся на Афонскую гору, но на этот раз, к удивлению всех, он согласился отпустить туда о.Антипу, прибавив, что он сам предварительно пострижет его в монахи. Так, монахом с именем Алимпия, напутствованный благословениями старца, отправился о.Антипа на Святую гору.

Безо всякого скарба вошел о.Антипа в полуразвалившуюся отшельническую хижину – она была совершенно пуста, только в переднем углу на карнизике нашел он небольшую икону Божией Матери, на которой от многолетней копоти нельзя было рассмотреть лика. Невыразимо обрадовался о.Антипа своей находке. Немедленно, взяв с собою святую икону, отправился он к знакомому иконописцу-пустыннику иеродиакону Паисию. Некоторое время спустя вернул тот о.Антипе икону совершенно новую, клятвенно уверив его, что она стала такою от одной простой промывки и что это явление чрезвычайно поразило его самого.

“Она – чудотворная!” – в радости всегда свидетельствовал о ней никогда с нею не разлучавшийся о.Антипа. Раз в задумчивости шел он по пустынным тропинкам Афонской горы: вдруг его останавливает незнакомый отшельник. “Батюшка, – говорит он ему, – добрые люди дали мне пять червонцев и просили передать их беднейшему пустыннику. Помолясь, я решился отдать эти деньги первому, кого встречу. Так возьми их – они, должно быть, тебе нужны”. С благодарностью, как из руки Божией, принял о.Антипа деньги от незнакомца. В короткое время обстроилась келия, и в молитвенном подвиге, в делании для пропитания деревянных ложек мирно потекли дни его.

Однажды о.Нифонт, будучи уже игуменом, на общей братской трапезе благословил келарю приготовить для себя и для какого-то прибывшего к нему гостя отдельное кушанье. Келарь не приготовил; игумен разгневался и велел встать ему на поклоны. “Поклоны я буду класть с радостью, – отвечал келарь игумену, – но прошу, батюшка, извинить меня: сделано это мною с благой целью, дабы не было претыкания и соблазна братии. Чтобы тобою не были нарушаемы тобою же начатые добрые уставы по правилам святых отец; настоятелю во всем надо быть самому примером для всех, тогда только будет твердо и надежно наше общежитие”. Впоследствии, когда совершенно успокоилось волнение, о.Нифонт благодарил о.Антипу за его благоразумную ревность.

В дни подвижничества своего в пределах горы Афонской от продолжительного поста о.Антипа ощущал обыкновенно особенную горечь во рту; в Молдавии же спустя два года горечь эта обратилась в необыкновенную сладость. В недоумении за объяснением этого нового для него явления обратился о.Антипа к владыке. Архипастырь объяснил ему, что такое ощущение есть плод поста и умной молитвы, что оно есть благодатное утешение, которым Господь ободряет подвизающегося на Его спасительном пути.

“Не пускаешь ты меня на Афон, – сказал о.Антипа игумену, когда тот объявил ему свое решение, – берешь в Россию, а я чувствую, что, как только мы переедем нашу границу, я уже не буду больше ваш, я буду русский”.

Успешно шли дела о.Антипы по сбору пожертвований. Этим он обязан был, главным образом, тому чувству доверия и искренней расположенности, которые питали к нему все знавшие его в России, как и прежде в Молдавии. И в Москве, и в Санкт-Петербурге люди благочестивые из всех слоев общества обращались к нему за духовными наставлениями и благоговейно внимали его обличительному и назидательному слову. У него было много искренних учеников. Оба высокопреосвященных митрополита – С.-Петербургский Исидор и Московский Филарет – беседовали с ним о духовной жизни. В одной из таких бесед на вопрос, что особенно необходимо упражняющемуся в умной молитве, ревностный делатель молитвы отвечал: “Терпение”.

В уединении валаамском молитва сделалась единственным и исключительным его занятием. Она занимала весь день и почти всю ночь подвижника. Службу келейную совершал о.Антипа со вниманием полным. Не раз случайно замечали братья, какими горькими слезами обливался он во время молитвы. Мир молитвы был так сладостен для подвижника, что он всегда жалел, что у него для нее не достает времени.

В первую неделю Великого поста о.Антипа вовсе не употреблял ни пищи, ни питья; в такой же строгости соблюдал он пост в понедельник, среду и пятницу в течение всего года и в навечерия праздников Рождества Христова и Богоявления. В эти сочельники даже в предсмертной болезни своей, когда от сильного жара высыхал у него совершенно рот, не решался он облегчить своих тяжких страданий глотком воды.

Так подвизался о.Антипа круглый год в скиту. Несколько раз в год – на Рождество Христово, на страстную неделю и неделю Святой Пасхи, а также на всю неделю Пятидесятницы – приходил о.Антипа в монастырь. Кроме этих определенных дней, приводила его в монастырь еще необходимость духовного собеседования с близкими ему лицами, приезжавшими собственно к нему на Валаам. Хотя приезды этих лиц крайне тяготили любителя безмолвия, но на них всегда отзывался он со всей полнотой безграничного радушия. Здесь выражались его глубокая самоотверженная любовь к ближним, его тонкое благочестивое чувство, боявшееся чем-нибудь опечалить их. По целым дням тогда затворник находился в обществе женщин, пил чай, ел.

“Батюшка, ты общался много с женщинами, неужели не приходило тебе дурных мыслей?” – спрашивал его в последние дни его земной жизни один из преданных учеников. “Никогда! – отвечал ему сохранивший себя в девственной чистоте о.Антипа. – Не могут прийти такие мысли чадолюбивому отцу, тем более не могут прийти они отцу духовному. Единственным моим желанием по отношению к моим ученикам и ученицам было их преуспеяние духовное и вечное спасение их души”.

Жил о.Антипа в нищете крайней. Келия его была совершенно пуста, не было в ней ни кровати, ни стула – стояли в ней небольшой столик вместо аналоя и деревянный жезл с перекладиной, на который в борьбе со сном в изнеможении упирался он во время всенощного бдения; на полу лежал войлок, на котором он сидел и на котором в утомлении предавался краткому ночному отдохновению. Живя сам в такой нищете, при всякой возможности о.Антипа с любовью отзывался на нужды братии.

Полюбив всей душой Валаамский монастырь с первого дня, о.Антипа сохранил свою любовь к нему до конца. “Одно сокровище есть у меня, – говорил он, – это моя чудотворная икона Божией Матери; никому я ее не дам, кто бы у меня ее ни просил: я оставлю ее только Валаамскому монастырю”.

Дня за два до кончины о.Антипы в монастырском храме шла вечерня. Вдруг что-то сильно стукнуло об пол. Это упал послушник, старик из крестьян, пораженный апоплексическим ударом. В эту ночь, как и в предшествующие ночи, особенно страдал о.Антипа. Под утро ему стало полегче, и он обратился к окружавшим его ученикам с вопросом: кто у вас умер в монастыре? Так как в скит из монастыря еще никто не приходил, ученики отвечали: “Никто”. “Нет, умер, – возразил о.Антипа, – умер простой старик в церкви. ему было трудно. Игумен велел дать воды. не помогло. умер”. Ученики недоумевали. Около 11 часов утра в скит приехал о. духовник, и тогда только разъяснилось, что о.Антипа, лежа на болезненном одре в скиту, в трех верстах от обители, говорил о происшествии монастырском с такой точностью, как будто оно совершилось перед его глазами.

В последнюю ночь часто подымал о.Антипа руки к небу и звал к себе своего любимого афонского старца схимонаха Леонтия – мужа святого и подвижника великого. “Леонтий! Леонтий! Где ты? Леонтий!” – часто повторял о.Антипа и как бы беседовал с пришедшим. “Батюшка, да с кем ты говоришь? Ведь никого нет”, – наклонясь к о.Антипе, сказал ему келейник. Пристально посмотрел старец на келейника и тихо пальцем постучал его в голову.

Под утро, чувствуя уже близость смерти, о.Антипа просил поспешить совершить литургию и причастить его. В полном разуме, сподобившись приятия Божественных Даров, о.Антипа погрузился в тихую дремоту. Прошло два часа. Ближайший ученик его прочитал девятый час и стал читать акафист Божией Матери. Во время чтения акафиста тихо замолк навеки усердный молитвенник к Царице Небесной о.Антипа. Скончался он в воскресенье, 10 января 1882 года, на 66-м году от рождения. Согласно завещанию о.Антипы, он был захоронен вне стен скита, чтобы паломники и духовные чада, в том числе и женщины, почитающие его, могли бы беспрепятственно приходить на его могилу. Известно было, что могила его находилась у часовни Крестных Страданий.

В 1960 году могила старца Антипы была разрыта местными жителями. Но, не найдя драгоценностей, они засыпали могилу землей, а надгробная плита оставалась сдвинутой в сторону. Земля на вскрытой могиле со временем просела, и это помогло определить место захоронения.

В 1989 году с возрождением на Валааме монашеской общины было возобновлено почитание старца Антипы как местночтимого валаамского святого. Мощи же его были обретены в мае 1991 года после того, как наместник обители игумен Андроник (Трубачев) с братией совершили панихиду по старцу. После обретения мощей Антипы от них исходило сильное благоухание. По благословению Святейшего Патриарха честные мощи старца Антипы были помещены в раку, которая установлена в нижней церкви во имя преп. Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев.

Все права защищены и охраняются законом. © 2006 – 2012.

При перепечатке или ретрансляции материалов нашего сервера ссылка на наш ресурс обязательна.

Автоматизированное извлечение информации сайта запрещено.