Аня логвинова молитва

Журнальный зал

толстый журнал как эстетический феномен

• Новые поступления
• Журналы
  • ЖУРНАЛЬНЫЙ ЗАЛ
  • Арион
  • Вестник Европы
  • Волга
  • Дружба Народов
  • Звезда
  • Знамя
  • Иностранная литература
  • Нева
  • Новая Юность
  • Новый Журнал
  • Новый Мир
  • Октябрь
  • Урал
  • НОН-ФИКШН
  • Вопросы литературы
  • НЛО
  • Неприкосновенный запас
  • НОВОЕ В ЖЗ
  • Homo Legens
  • Prosōdia
  • ©оюз Писателей
  • День и ночь
  • Дети Ра
  • Зеркало
  • Иерусалимский журнал
  • Интерпоэзия
  • Крещатик
  • Новый Берег
  • АРХИВ
  • ВОЛГА-ХХI век
  • Зарубежные записки
  • Континент
  • Критическая Масса
  • Логос
  • Новая Русская Книга
  • Новый ЛИК
  • Отечественные записки
  • Сибирские огни
  • СловоWord
  • Старое литературное обозрение
  • Студия
  • Уральская новь
• Проекты
  • Вечера в Клубе ЖЗ
  • Египетские ночи
  • Премия «Поэт»
  • Премия Алданова
  • Премия журнала «Интерпоэзия»
  • Поэтическая премия “Anthologia”
  • Страница Литературной премии И.П.Белкина
  • Страница Литературной премии им. Ю.Казакова
  • Академия русской современной словесности
  • Страница Карабчиевского
  • Страница Татьяны Тихоновой
• Авторы
• Выбор читателя
• О проекте
• Архив
• Контакты

Разговоры в озере

От автора | Итак, о себе: Анна Логвинова, дочь поэта Петра Логвинова, родилась в 1979 году в г. Винница, в 1983 году по возвращении родителей с острова Диксон переехала в папину Москву, окончила факультет журналистики МГУ, в 2001 году выпустила в соавторстве с Дмитрием Мелкиным книгу стихотворений “Осенне-зимний разговорник”, в 2004 году получила премию “Дебют”, в 2009 году выпустила книгу “Кенгурусские стихи”. Печаталась в “Новом мире”, “Новом береге”, “Алконосте”. Родила сына Дмитрия в 2006 и дочку Евдокию в 2008 году. Живу с детьми в деревне Жостово.

Разговоры в озере

Вот ты накладываешь мне на лицо вечернюю маску —

белая глина, календула, экстракт корня женьшеня.

Вот ты кричишь мне: “Я позвал на свадьбу Черкасову!”.

А я говорю: “В смысле делаешь мне предложение?”.

Вот ты стоишь на стуле, диктуешь мне показания счётчика,

Вот ты расталкиваешь очередь: пропустите мою жену.

Вот ты в первом роддоме в зелёном халате и чепчике

улыбаешься мне улыбкой величиной с нашу страну.

Вот ты во втором роддоме и не можешь найти палату,

все лифты уже закрылись, а ты даже не в нашем блоке.

Вот ты знакомишься с новым бойфрендом моей подружки Влады,

спрашиваешь его: “So, how do you like Rocky?”.

Приехал и сказал смешное слово “снишься”,

смешное, как зайчишка, как заячий тулуп.

Простое слово русское, но им не объяснишься,

оно для тех, кто счастлив и ест горячий суп.

Я как земная женщина боюсь необъяснимого,

стоять среди сугробов с забавным словом “снюсь”.

Простое слово русское, но не необходимое,

но не непоправимое, и я его боюсь.

Говорила: нет не вижу

я совсем ни в ком изъяна,

никого не ненавижу,

разве только Петросяна.

Как жестоко посмеялся

надо мною Петросян,

стала видеть я изъяны

с той поры и там и сям.

Что тут скажешь, едет крыша,

будто что-то бьет под дых

оттого что ненавижу,

Что же делать, что же сделать,

чтобы лавочку прикрыть.

ЕСЛИ СТАНЕТ СОРОК ДЕВЯТЬ —

ПТИЧКА СИНЯЯ ФЬЮИТЬ.

В жостовском танцклубе пол-то старенькый,

пол-то ходит ходуном как амурская волна,

а я из армии пришёл, красавец-солдат,

и вижу там в углу стоит с подружками одна.

Я сразу ей сказал: “Ты выходи за меня,

я как посмотрю, ты и по росту мне!”.

Ну а она мне отвечает: “Тебя звать-то как?”.

Ну а я ей: “Ух, какая же ты острая!”.

Крутится в памяти sin ton y sin son

испанская песня ton corazon

и это стихотворение будет не больше

в длину чем дневной детский сон.

Вспомни как сушатся на батарее

твои тренировочные Билла Мюррея

Вспомни кем был Билл Мюррей

для наших тихих морей

Вспомни ещё как выбило пробки

и главное было определить где дети

Вспомни как мы паковали коробки

и я находила край в изоленте.

Вспомни как ты приходил на рассвете

и как я промывала солёные раны.

И не помни, как я позвала соседей

и не помни, как я позвала охрану.

Как-то я ехала на свой поэтический вечер,

и мы разговорились с таксистом,

его зовут Александр.

Я рассказала, что у меня маленькие дети,

а он рассказал, что у него сын уже женился.

Помню как сейчас,

прихожу с работы

(тут он отрывает от руля руки

и старательно начинает тереть кулаком об кулак)

и начинаю стирать пелёнки.

А как мы его привезли из роддома —

он же такой ведь маленький —

(отрывает от руля руки —

показывает расстояние в диаметр руля).

Он же такой ведь маленький,

занесли его домой,

а жена и тёща смотрят на него, не знают, что делать,

и тут я его взял —

отрывает от руля руки —

Куда бы мы ни ходили — на озеро ли, в хозяйственный ли,

на детскую площадку ли — мы здороваемся с дядей Юрой.

С апреля по ноябрь дядя Юра нас спрашивает: “Купаться?”.

Мы всегда отвечаем “Купаться!”, но с той лишь разницей,

что в апреле, мае, сентябре, октябре, ноябре мы смеёмся,

а в июне, июле и августе мы улыбаемся.

В будние дни оставшихся месяцев дядя Юра спрашивает:

“Ну а САМ-то где? Работает?”. Отвечаем: “Работает”.

И дядя Юра качает головой уважительно.

А в выходные дни дядя Юра спрашивает:

“Ну а САМ-то где? Спит ещё?”. Отвечаем “Спит”.

И дядя Юра качает головой одобрительно.

Как-то мы ездили с Димой

к нотариусу в город Мытищи.

Дима конечно же взял в дорогу

Три помощника нотариуса воскликнули:

Димочка, покажи нам свой трактор!

А сама нотариус сказала строго:

это экскаватор, девочки.

Приятно знать, что ты спасён.

Приятно быть в рассудке здравом.

Приятно правым быть во всём.

Приятно быть во всём неправым.

Вдвойне приятно быть любимым.

И нелюбимым — тоже да.

И знать, что жизнь проходит мимо.

И что качнулась не туда.

Приятно, что туда качнулась,

что это стоило труда.

Ещё приятно то, что юность

уж не воротишь никогда.

И днём, и ночью беспросветной,

куда б кривая ни вела,

всегда приятно знать конкретно,

как обстоят твои дела.

Ничего не саднило у столика.

Ничего не болело у полика.

Только всё равно мы с сестрёнкой

намазали их зелёнкой.

Мама сказало строго:

это глупо и даже жестоко!

Разве что-нибудь саднило у столика?

Разве что-нибудь болело у полика?

И тогда мы ответили маме:

мы ведь били по столу кулаками,

мы топтали полы ногами,

и стучали по ним сапогами!

Что же может у них не саднить?

Что же может у них не болеть?

Нам их нужно полностью зелёнкой залить

и подуть на них и жалеть!

так напишут про слияние тел,

что даже и мне становится страшно.

Обязательно чтобы когти и стоны ветра,

обязательно дикие плотоядные гладиолусы.

Этого я совершенно не могу взять толк.

Так ли уж много дано

человеку инструментов для ясности?

Суровые скалы, тропинка в осеннем парке,

озеро в пасмурный день, соединение тел.

Вот мы соединимся, и конечно же в минуту

наибольшей ясности проснутся дети,

и даже ещё успеют

вскарабкаться на горку.

Что же ещё мне сказать на нейтральную тему?

Льются с утра и до ночи нейтральные воды.

Что нам с тобой остаётся — нейтральные слёзы.

Осень вообще удивительно нейтральное время.

Нансен с командой застрял в арктических льдах.

Заняться им было там нечем — они печатали

музыкальные ноты компании “Нансен и Амундсен”.

Ноты конечно же все отсырели и никто их не видел.

Наш директор нас заставляет

называть гастарбайтеров по именам,

а не так, как они представляются,

чтобы было удобно нам.

Боря как оказалось это Билялутдин.

А ведь он такой

Есть ещё и узбек Отабек,

хорошо, что хотя бы он служит шофёром

и мы все называем его Автобег.

Он идёт один в темноте,

а она плывёт в синей воде,

но они встречаются, и у неё

появляются мальчики в животе.

И он идёт домой в темноте,

а она его ждёт в синей воде,

а их сыновьям уже двадцать лет,

они выросли в счастливой среде.

КОГДА ТЫ СНОВА ПАРКУЕШЬ

ФОЛЬКСВАГЕН В КУСТЕ СИРЕНИ

СОСЕДИ ПОДХОДЯТ К ОКНАМ

ЗАФИКСИРОВАТЬ ЭТО МГНОВЕНЬЕ.

Лена с Егором думают: “Да этих не разберёшь”.

Оля, Саша и Лёша думают: “Ну, а чё ж”.

Валентина Семёновна думает: “Чевой-то не забыл дорогу”.

Дядя Рубик и тётя Соня думают: “Слава Богу!”.

Наталья Алексеевна думает: “А под глазами мешки!”.

Любовь Ивановна думает: “Наутро им снесу пирожки”.

Лидия Александровна думает: “Знать, разлука не по плечу”.

Вера Григорьевна думает: “А может, он и не заночу. ”.

Валентин Михайлович думает: “Обоих поколочу”.

А Я НИЧЕГО НЕ ДУМАЮ. Я НИКУДА НЕ ПОЛЕЧУ.

1. А ещё я очень люблю когда в озере шутят

к примеру отец семейства сидит на песке

а жена ему надевает на мизинец все кольца

а он говорит а как поступим с серёжками

а она отвечает “придётся проколоть тебе уши”

но не очень естественным голосом потому что чувствует

на себе мой взгляд а счастье а счастье

счастье такая замкнутая система

2. Или ещё пример: десятилетний мальчик

учится плавать под руководством мамы

а папа с фотоаппаратом и сигаретой

очень серьёзный а мальчик перед каждой попыткой

пытается юморить и после каждой попытки

либо сморкается либо опять юморит

а потом он выбегает на берег и впрыгивает в шлёпанцы

но не очень удачно потому что чувствует мой взгляд

а счастье такая замкнутая система

3. Или опять же: муж держит на руках жену

мальчик в них брызгает водой, а папа говорит:

“Хочешь подержи нашу маму, в воде все сильные!”

Мальчик убегает от них: “Нет уж, спасибочки”,

Папа говорит: “Ты попробуй, совсем не тяжёлая”.

А ещё я очень люблю разговоры в озере,

всё как будто бы сразу устаканивается внутри

когда незнакомая женщина ровным голосом

произносит: “На завтра обещали уже двадцать три”.

Или две полные пожилые дамы заходят в воду,

говорят сначала “ой-ой”, а потом “как прекрасно!”.

И ещё “выступала вчера Валерия Ланская,

и сказала ничего так не любит, как нашу природу”.

Или двое мужчин ну чего уж там с внешностью Гектора

оставляют в траве свой Holsten, отплывают от суши,

и один говорит: “Знаешь, кто это? Дочка директора!

У неё сейчас кстати как раз нелады с мужем”.

В будни ли, в дни рождения ли, в дни именин

природа вещей совершенна как внутренне, так и внешне.

Шесть утра — в это время мой сосед армянин

веником сметает с машины листья черешни.

По субботам одиннадцать — это неторопливый час,

когда по бортам песочниц над песками окопов

сидят молодые отцы в штанах адидас,

и немножко видны их попы.

В восемь вечера отрешённая солнечная полоса

делает лица не знавшими ничего кровавого.

Кинематографисты когда-нибудь назовут эти полчаса

А двенадцать ночи, двенадцать ночи — вот это да.

Дети уснули, раскинувшись, как созвездья,

можно прилечь возле них и играть в города,

если, конечно, есть где.

Бывает так, что вдруг услышишь звон,

а это едет девочка бурятка.

Ещё бывает, что найдёшь зарядку

и сразу потеряешь телефон.

Ещё бывает, что чего-то нет,

но есть оно — и нравится народу.

Предупреждали, что закроют воду,

а отключили только свет.

По Живописной бегут, по Центральной,

и по Сосновой бегут

люди, которые в шторм шестибалльный

Мокрые граждане разных республик,

мокрые жители ста городов.

В дождь мне всегда вспоминается Кубрик:

чёрные церкви зонтов.

По всем вопросам обращаться к Сергею Костырко

Журналы

• Новые поступления
• Журналы
  • ЖУРНАЛЬНЫЙ ЗАЛ
  • Арион
  • Вестник Европы
  • Волга
  • Дружба Народов
  • Звезда
  • Знамя
  • Иностранная литература
  • Нева
  • Новая Юность
  • Новый Журнал
  • Новый Мир
  • Октябрь
  • Урал
  • НОН-ФИКШН
  • Вопросы литературы
  • НЛО
  • Неприкосновенный запас
  • НОВОЕ В ЖЗ
  • Homo Legens
  • Prosōdia
  • ©оюз Писателей
  • День и ночь
  • Дети Ра
  • Зеркало
  • Иерусалимский журнал
  • Интерпоэзия
  • Крещатик
  • Новый Берег
  • АРХИВ
  • ВОЛГА-ХХI век
  • Зарубежные записки
  • Континент
  • Критическая Масса
  • Логос
  • Новая Русская Книга
  • Новый ЛИК
  • Отечественные записки
  • Сибирские огни
  • СловоWord
  • Старое литературное обозрение
  • Студия
  • Уральская новь
• Проекты
  • Вечера в Клубе ЖЗ
  • Египетские ночи
  • Премия «Поэт»
  • Премия Алданова
  • Премия журнала «Интерпоэзия»
  • Поэтическая премия “Anthologia”
  • Страница Литературной премии И.П.Белкина
  • Страница Литературной премии им. Ю.Казакова
  • Академия русской современной словесности
  • Страница Карабчиевского
  • Страница Татьяны Тихоновой
• Авторы
• Выбор читателя
• О проекте
• Архив
• Контакты

© 1996 – 2017 Журнальный зал в РЖ, “Русский журнал”

na_izlete

try to think | try to smile

Так все просто и так удивительно.

Твой друг сказал, что никогда

не возвращался к тем, кто ждет,

и ты сказал: “О да, о да.

И я не возвращался к ним. “

Поклянчь, поклянчь, поклянчь, поклянчь

у папы деньги на билет,

во Вгик, во Вгик, во Вгик, во Вгик,

в Москву, в Москву, в Москву, в Москву.

Вернись немедленно ко мне,

ты кипятильник позабыл

и серый свитер не забрал,

вернись, немедленно, вернись,

вернись, ведь я на каблуки

сегодня встала в первый раз,

ведь уж кто-то, ведь уж кто-то,

а я тебя вообще не жду.

А мне говорят: баловство.

А мне говорят: бесовство.

А мне говорят: по-видимому, воровство.

А мне говорят: потерпи, и пройдет постом.

регион Москва, регион Москва, регион Москва,

регион Москва, двое суток до Рождества.

ты заходишь в метро, а там никого,

Бог оставил тебя одного.

Не ищи в этих действиях Бога

и помимо тебя и Его

никогда и не было никого.

ни про измены мужьям, ни про измены женам,

они напоминают список вещей в дорогу,

необходимых, красивых и разрешенных,

обычно они про осень, про белые печи,

про то как строят дома, как взбивают масло,

они так редко о том, что могло быть прекрасно,

они скорее о том, что не могло быть речи.

И любила темные платья,

И в острог приносила еду понемножку

Своему декабристу – зятю.

которую я ксерокопировала,

говорит, что ее современная стрижка

современников очень шокировала.

пусть не слишком хрестоматийный –

в воскресенье она говорила при встрече:

“Я сегодня тьи обедни схватия”.

она немного картавила,

хотя вообще-то в ее роду

это считалось правильным.

Она приучалась к тому, чтобы быть образцовой.

Поэтам писала письма, с внуками веселилась.

как она всей душой того хочет,

Тетя Тютчева падала на пол

и корчилась в корчах.

Гоголь за нее молился у Гроба в Иерусалиме.

Тетя Тютчева тоже привязалась к нему почему-то,

Хотя все равно продолжала переписываться с остальными.

Передала для него шнурок,

И Гоголь с ее согласия

очень долго его берег.

Пока не истек его срок.

Иногда совершенно выбивался из сил,

а все равно носил.

Писала ему, не считаясь с полями.

эти письма трогали.

Всю последнюю зиму.

она мчалась по лесу и слезы проливала горючие.

Потому что, что говорить – ради Гоголя

эта странная женщина была способна на многое.

Анна Логвинова: «Пушкин не купал моего ребенка»

У меня недавно появилась новая любимая поэтесса — Аня Логвинова. «Только я на интервью ужасно туплю!» — призналась Аня накануне встречи. Я ей не поверил и правильно сделал. Это было такое очаровательное порхание, которое бумага не держит, и диктофонная расшифровка только отдаленно намекает на то, о чем шла у нас речь, как солнышко в феврале намекает о приходе весны.

— Ты выросла в Москве, но у меня твои стихи нисколько не ассоциируются с современной столицей — слишком дружелюбные и симпатичные. Они по духу скорее откуда-то из шестидесятых, из «Я шагаю по Москве» или «Питер FM».

— Если честно, я очень люблю современную Москву. И большинство моих стихотворений как раз про нее. Детей, конечно, лучше растить в деревне, я редко выбираюсь в Москву, но даже к зубному на Пресню съездить — все равно благодать.

— У тебя недавно родился сын. Чему он тебя научил?

— Когда Димке исполнилось десять месяцев, мы часто гуляли с ним по лесу и я думала, что открываю ребенку мир. Говорила: «Вот, Дима, дотронься до березки — она белая. Дотронься до елочки — она колючая». Потом мы увидели на дереве мох. Я говорю: «Это мох, погладь — он приятный, пушистый». Оторвала кусочек и даю его Диме, а он берет и пытается мох приставить обратно… Вот такой был урок. Нельзя ничего нарушать. Даже ребенку это неинтересно.

— Многие понимают творчество как войну. Ты согласна? Кто главный враг поэзии? Если он есть.

— Любое неверно подобранное слово уже враг поэзии. Внутри человека есть много вещей, которые мешают написать хорошее стихотворение. Например самообман. Это может завести не туда. Я вообще боюсь слов. Слова тянут за собой. «Поэт издалека заводит речь, поэта далеко заводит речь…» Поэтому очень важно ничего стихотворением не напортить. У меня в стихах много людей живет, я сама там почти всегда заседаю и стараюсь избегать каких-либо прямых указаний, чтобы не запереть в них читателя… Все свободны! Помнишь, как Разбойница в «Снежной королеве» выпустила крольчат из клеток? «Бегите! Гуляйте!» Поэтому, когда я пишу, например, «…и ты ко мне придешь, и встанешь на пороге, как корабль», я в конце оставляю лазейку: «Ты не пришел, не думал приходить». Но опять-таки чтобы не нарушить свободу собственно прийти, пишу: «Не думал приходить без спичек». Этот момент я очень контролирую, пишу с подстраховкой, чтоб никто не попался.

— Поэты отличаются от обычных людей?

— Мне кажется, на долю каждого человека выпадает столько испытаний и переживаний, что вряд ли кто-то может, не покривив душой, назвать себя обычным. Или кого-либо обычным. Обычный человек — это кто? Тот, с кем и полсловом не перемолвился и не слышал про него ничего и в глаза не посмотрел.

— Нет. Единственный пример волшебства, в который я верю, мне показал в детстве папа. Он взял из вазы с фигурным печеньем мучного поросенка и превратил его в фарфорового.

— Спрятал за спину, а когда вытащил — поросенок уже был из фарфора. Это был сильный случай. Я потом в детском саду всех мальчиков предупреждала: «Если кто-то будет меня обижать, мой папа придет и превратит его в торт».

— Ты в поэзии развиваешь то, что делал твой папа — поэт Петр Логвинов, или ты идешь параллельным путем?

— Главный редактор «Нового мира» Андрей Василевский написал в рецензии на сборник «Знаки отличия», что мои приемы и интонации генетически восходят к папиным стихам и что «в истории отечественной поэзии это случай исключительный». Я выросла на папиных стихах и его ощущении жизни. Что касается приемов, то специально папа меня обучал только приемам карате, а стихи я начала писать просто за компанию. И конечно, мы очень похожи. Только папа всегда хотел бешеного праздника и риска — то в Арктике, то в Антарктиде, то в Африке. В общем, «кровь идет по венам с песней».

— А для меня семейная жизнь в деревне — это максимальный экстрим, который я способна выдержать. Женщины вообще потише, чем мужчины. Нас с папой сближает благодарность жизни за то, что она есть. Вплоть до заискивания перед жизнью. Мой дедушка, папин папа (он делает телескопы), часто повторяет: «Нужно ни на секунду не забывать, что мы несемся во Вселенной с бешеной скоростью». Я это чувствую очень сильно, и папа это чувствовал. Стихи всегда говоришь как бы вдогонку тому, что любишь, тем, кого любишь.

— Русской поэзии 300 лет. Такое громадное творческое наследие не мешает? Условно говоря, Пушкин начинал с чистого листа, он зажигался быстрее, чтобы что-нибудь сделать, а сейчас уже столько всего сделано. Это не расслабляет? Не приводит к такому пожиманью плечами: а зачем делать что-то еще?

— Я очень люблю Пушкина и стараюсь у него наворовать больше, чем даже могу, но ведь понимаешь — он же не все успел попробовать в этой жизни. К примеру, он же никогда не купал совместно с моим мужем нашего ребенка.

— Чувство влюбленности в мужчину вдохновляет на творчество или отвлекает от него? Петрарка говорил: «Кто влюблен, тот не пишет о любви».

— Кто влюблен безмятежной счастливой любовью, конечно, не пишет, но ведь он находится одновременно еще и в состоянии дичайшей паники: а вдруг я, влюбленный, что-то недопонял, недочувствовал, невнятно объяснил, не предупредил, не предугадал, недослышал, вовремя не вспомнил. Эта паника — хороший парник для стихов. А у Петрарки я очень люблю строчки «Я жил не осушая слез доселе, а лучше б было промочить мне ноги» — такая попытка пошутить в самый казалось бы неподходящий момент. Вот я не знаю теперь, как ребенка перевоспитать. Он, когда видит, что кто-то плачет, приходит в дикий восторг и начинает веселиться. Это потому, что когда он еще совсем был маленький и вдруг заставал меня в слезах, я тут же затевала какие-нибудь веселые игры и песни, чтобы он не озадачивался этим вопросом. И теперь он думает, что слезы — это предисловие к чему-то очень-очень хорошему.

Беседовал Дмитрий Фалеев

Дорогие друзья, наш проект существует исключительно благодаря вашей поддержке.

Поиск на сайте

Как помочь проекту?

Вы можете поддержать наш проект, перечислив доступную вам сумму на

Кроме того, вы можете разместить на своём сайте наш баннер.

Правила для посетителей сайта

православных литераторов «Омилия»

Вход для авторов

Вопрос священнику

Вопрос психологу

Ответы православных психологов:

Мы в социальных сетях

Купить наши книги

Купить книгу у автора

Случайная цитата

. И поверьте мне: гениальность, даже пониженная, всегда всё-таки лучше повышенной бездарности.

Активисты клуба

Все авторы

Новые материалы

Новые комментарии

Новые интервью

Новые статьи

Новое в Читальном зале

Новое в медиагалерее

Рубрики

Материалы пока без комментариев

© А. Ковтун 2008–2017 МЕЖДУНАРОДНЫЙ КЛУБ ПРАВОСЛАВНЫХ ЛИТЕРАТОРОВ «ОМИЛИЯ»

Руководитель проекта — Светлана Анатольевна Коппел-Ковтун.

При использования материалов сайта, активная ссылка на Клуб православных литераторов «ОМИЛИЯ» обязательна.

При необходимости коммерческого использования текстов обязательно свяжитесь с администрацией.

Публикуемые материалы не всегда совпадают с точкой зрения редакции.

Приглашаем к сотрудничеству православных авторов. Пишите нам по адресу [email protected]

Разработка, создание и поддержка сайта: А. Ковтун, С. Коппел-Ковтун