Келейная молитва иоанна крестьянкина читать

Любимые молитвы архимандрита Иоанна Крестьянкина

Издательство Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря издало книжку любимых молитв покойного архимандрита Иоанна Крестьянкина, составленную и переписанную им самим

Издание выполнено практически без типографского набора – переснят и размножен рукописный оригинал. Сохранен не только каллиграфический почерк почившего пастыря, но даже желтизна краев страниц от постоянного употребления: о.Иоанн читал эти молитвы ежедневно.

Поскольку наследный дар архим.Иоанна – его келейная книжица – обречен стать библиографической редкостью,

(За недослышанное и недопонятое во время службы):

45 молитв: 33 Иисусовых молитвы, 12 – Богородице Дево радуйся.

12 Иисусовых молитв

9 Иисусовых молитв

12 Иисусовых молитв

Св.Архистратиже Божий Михаиле, буде победитель всем страстям моим.

Св. Архистратиже Гаврииле, – вестниче Божий, возвести мне час смерти моей.

Св.Архистратиже Рафаиле, – целителю, – исцели болезни мои телесныя и душевныя.

Св. Арх. Урииле, – просветителю, просвети мои чувства душевныя и телесныя.

Св.Арх. Салафииле, – молитвенниче Божий, моли Бога о мне грешном и внуши мне благие помыслы, возносящие душу к Богу.

Св.Арх. Иегудииле, – славителю, прослави меня добрыми делами.

Св.Арх. Варахииле, – благословителю, благослови всю мою мою жизнь провождать в душевном спасении.

Св.Архангелы, Ангелы, Началы, Престоли, Господства, Серафимы, Херувимы, Силы, Власти – молите Бога о мне грешном.

Господи Боже мой!

Удостой меня быть орудием мира Твоего!

Чтобы я вносил любовь там, где ненависть.

Чтобы я прощал, где обижают.

Чтобы я соединял, где есть ссора.

Чтобы я говорил правду, где господствует заблуждение.

Чтобы я воздвигал веру, где давит сомнение.

Чтобы я возбуждал надежду, где мучит отчаяние.

Чтобы я вносил свет во тьму.

Чтобы я возбуждал радость, где горе живет.

Чтобы не меня утешали, но я утешал.

Чтобы не меня понимали, но я других понимал.

Чтобы не меня любили, но чтобы я других любил.

Кто себя забывает – тот обретает.

Кто прощает – тому простится.

Кто умирает – тот просыпается к жизни вечной.

Понравилось: 1 пользователю

• 1 Запись понравилась
• 4 Процитировали
• 0 Сохранили
  • 4Добавить в цитатник
  • 0Сохранить в ссылки

  

  

  

  Но лучше, конечно, сию книжицу найти и купить.

  архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

  Проповеди и наставления

  

  архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (11 апреля 1910–5 февраля 2006)

  Детские, юношеские и молодые годы

  Иоанн Крестьянкин родился 11 апреля 1910 года, в многодетной семье, в городе Орле. Он был восьмым, самым младшим ребёнком. Отец Иоанна, Михаил Дмитриевич Крестьянкин, умер рано, и бремя ответственности по содержанию и воспитанию детей взяла на себя мать, Елизавета Илларионовна. Она была глубоко верующей женщиной, и своим первичным образованием в области христианской нравственности Иоанн был обязан именно ей.

  Рассказывают, что в младенчестве Ваня не отличался завидным здоровьем, и его мать много молилась по этому поводу, и даже дала обет Богу посвятить Ему сына.

  Промыслом Божьим к церковной жизни Иоанн приобщился ещё в раннем детстве. В возрасте шести лет его заметил архиерей, за каретой которого Иоанн бегал неоднократно, когда тот ездил на службу в собор. Однажды, встретившись взглядом с ребёнком, архиерей приказал кучеру остановиться, пригласил мальчика к себе, спросил, как его зовут и не хочет ли он помогать ему в алтаре. Для Вани это предложение было выше всех ожиданий, и он, осчастливленный, конечно же дал положительный ответ.

  Итак, уже будучи шестилетним, он исполнял обязанности пономаря, а впоследствии — иподьякона. В детстве его духовными наставниками были местные протоиереи: Николай Азбукин и Всеволод Ковригин. Безусловно, значительное влияние на его судьбу оказал и архиепископ Серафим (Остроумов).

  Примерно в двенадцатилетнем возрасте Иван выразил предварительное, но вполне твёрдое желание посвятить свою будущую жизнь монашескому подвигу. Когда при случае он сообщил об этом желании епископу Николаю (Никольскому), тот, вдумавшись, сообщил, что оно непременно исполнится. Так и вышло.

  После школы, которую Иван окончил в 1929 году, он продолжил обучение на бухгалтерских курсах, а затем устроился работать по специальности в своём родном городе. Ввиду частых сверхурочных заданий он не мог в должной мере уделять своё личное время на посещение храма. Это вызывало в нём недовольство, но когда он решил противопоставить начальству своё несогласие, недовольством разаразилось начальство, и он был уволен.

  Некоторое время не мог найти работу и в 1932 году переехал в Москву, где стал главным бухгалтером на небольшом предприятии. Работа не мешала ему посещать богослужения. Вскоре Иван вошёл в круг православных молодых людей, обсуждал с ними вопросы духовной жизни, и эта дружба ещё больше укрепила его в намерении идти по духовному пути.

  Во время войны он не призывался на фронт, так как был освобожден от воинской службы в связи с близорукостью.    В 1944 году он стал псаломщиком в московском храме Рождества Христова в Измайлове, в 1945 рукоположен на том же приходе во дьякона, а вскоре и во священника”.

  Как будто никакой войны не было.

  Начало пастырского пути

  В 1944 году Иоанн стал исполнять обязанности псаломщика в храме Рождества Христова, располагавшегося в Измайлове. В январе 1945 года митрополит Николай (Ярушевич) рукоположил его во диакона, а в конце года, патриарх Алексий I посвятил его во священника.

  Осуществляя пастырское служение ревностно и ответственно, отец Иоанн совмещал его с обучением в Московской Духовной Академии — экзамены по дисциплинам, изучавшимся в Духовной Семинарии он сдал экстерном.

  Активная проповедническая деятельность молодого священника, быстро набиравшего популярность у верующих, его принципиальная позиция, нежелание идти на «невозможные уступки» властям вызывали у последних раздражение.

  В апреле 1950 года отец Иоанн, так и не успев защитить кандидатскую диссертацию, был арестован по обвинению в антисоветчине. Говорят, что священнику, оповестившему «кого следует» о содержании проповедей отца Иоанна, прихожане объявили бойкот. Отец Иоанн потом простил ему его слабость и просил прихожан последовать тому же.

  Первое время арестованный содержался на Лубянке и в Лефортовской тюрьме. А в августе 1950 года его перевели Бутырскую тюрьму, где он находился совместно с уголовными преступниками. На допросах следователь вёл себя грубо, угрожал, оказывал давление, чего не скажешь о батюшке, который на все обвинения реагировал сдержанно и благоразумно, отвергая надуманную клевету.

  Сообщают, что когда для очной ставки к нему привели завербованного священнослужителя, отец Иоанн так сердечно обрадовался его посещению, что тот, надломленный уязвлением совести, лишился чувств и упал.

  В октябре отца Иоанна приговорили к лишению свободы сроком на семь лет, и он был отправлен в Каргопольлаг (Архангельская область). Первое время батюшка трудился на лесоповале, но затем, по состоянию здоровья, его перевели в другое место.

  После досрочного освобождения, состоявшегося в 1955 году, отец Иоанн был направлен в Псковскую епархию, а через непродолжительное время (в1957 году) — в Рязанскую. За этот период он сменил несколько приходов. Это было вызвано косностью и неприязненным отношением к нему со стороны местных властей.

  Монашеский подвиг

  10 июня 1966 года отец Иоанн принял монашество, в 1967 году поступил в братство Псково-Печерской обители. В 1970 году он был возведен в сан игумена, а через три года, в 1973-м, — в сан архимандрита.

  Помимо традиционных обязанностей, связанных с саном и должностью, отец Иоанн много времени уделял встречам и беседам с людьми, нуждавшимися в его наставлениях, молитвах, благословениях. Желающих встретиться с батюшкой было так много, что приём посетителей, начинавшийся после Божественной литургии, длился до позднего вечера, с небольшими перерывами на трапезу, а иногда продолжался и после полуночи.

  Существенная часть богомольцев, искавших с ним личных встреч, почитали его как облагодатствованного, духоносного старца. И это не удивительно, ведь помимо многочисленных добродетелей отец Иоанн обладал духовною мудростью и, как отмечают, даром прозорливости. Между тем сам отец Иоанн, по смирению сердца, относился к себе более, чем критично.

  К концу жизни, из-за слабости здоровья, отчасти подорванного во время заключения, отец Иоанн уже не мог принимать всех желавших общения с ним также активно, как раньше. Но со многими его связывала переписка.

  5 февраля 2006 года отец Иоанн, причастившись святых Христовых Тайн, почил о Господе. Ему было 95 лет. Прощаясь, старцу отдали подобающие почести. На отпевании присутствовали архиереи, десятки священников и простых богомольцев, духовные чада почившего. Тело подвижника было погребено в священных пещерах.

  Творческая деятельность отца Иоанна Крестьянкина как писателя

  Среди литературных памятников духовного наследия пастыря значительная часть принадлежит опубликованным письмам (см.: Письма). Как правило все они преисполнены любви и заботы. В них он даёт нравственные наставления и советы, иногда обличает, обещает молиться.

  Во время распространения смуты и паники сред верующих по поводу присвоения гражданам России ИНН, батюшка высказал твёрдое суждение, что прежде всего христианин отличается не наличием или отсутствием индивидуального номера, присвоенного государством, а верой и добродетелью.

  Свято-Тихвинский Богородицкий женский монастырь

  по благословению епископа Бузулукского и Сорочинского Алексия

  • Расписание Богослужений
  • Просьба о молитве
  • Фотогалерея
  • Памяти невинно пострадавших
  • Летопись монастыря
  • For missionaries
  • Святыни
  • Контактная информация
  • Заказ треб
  • Молитвослов
  • Новости
  • Душеполезное чтение
  • Почему ты еще не крещен?
  • Объявления

  

  

  

  • В монастыре почтили память игумении Херувимы
  • 13 Декабрь 2017

  11 декабря 2017 года епископом Бузулукским и Сорочинским Алексием была отслужена панихида по убиенной игумении Херувиме, расстреляной в этот день 80 лет назад в Зауральной роще.

  Добрым попечением митрополита Оренбургского и Саракташского Вениамина, заботами и трудами епископа Бузулукского и Сорочинского Алексия с 12 декабря 2017 года по 11 февраля 2018 года в Бузулукской епархии будут находиться для поклонения верующих частица Ризы Пресвятой Богородицы и ковчег с частицей святых мощей блаженной Матроны Московской.

  Объявления

  • Библиотека
  • 16 Февраль 2017

  Каждую субботу с 9.00 до 12.00 при монастыре работает библиотека

  Карта Сбербанка 4276460013808097

  Из келейной книжицы архим. Иоанна Крестьянкина

  Келейные книжицы о.Иоанна (Крестьянкина)

  Издательством Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря изданы две книжки любимых молитв покойного архимандрита ИОАННА (Крестьянкина), составленные им самим

  

  Издание выполнено без типографского набора – переснят и размножен рукописный оригинал. Сохранены даже кляксы и следы пальцев батюшки на страничках, чтобы каждый мог иметь у себя именно тот блокнотик, который о.Иоанн называл «келейной книжицей». Обе книжицы батюшка ежедневно прочитывал и многие молитвы из них рекомендовал читать всем.

  Первую книжку для батюшки переписали, а сборник «молитв и покаянных размышлений» доносит до нас аккуратный почерк о.Иоанна. Во второй книжице собраны переложенные на русский язык покаянные молитвы из Триоди постной и Канона св.Андрея Критского, а также келейное иноческое исповедание грехов Нижегородского епископа XIX века Иеремии (Соловьева) и размышления епископа бывшего Чигиринского Порфирия (Успенского) о том, каким надо быть христианину.

  Поскольку наследный дар архим. Иоанна – его келейная книжица – обречен стать библиографической редкостью, публикуем несколько приведенных в первой книжице молитв:

  

  (За недослышанное и недопонятое во время службы):

  45 молитв: 33 иисусовых молитвы, 12 – Богородице Дево радуйся.

  12 Иисусоых молитв

  Св.Архистратиже Божий Михаиле, буде победитель всем страстям моим.

  Св. Архистратиже Гаврииле, – вестниче Божий, возвести мне час смерти моей.

  Св.Архистратиже Рафаиле, – целителю, – исцели болезни мои телесныя и душевныя.

  Св. Арх. Урииле, – просветителю, просвети мои чувства душевныя и телесныя.

  Св.Арх. Салафииле, – молитвенниче Божий, моли Бога о мне грешном и внуши мне благие помыслы, возносящие душу к Богу.

  Св.Арх. Иегудииле, – славителю, прослави меня добрыми делами.

  Св.Арх. Варахииле, – благословителю, благослови всю мою жизнь провождать в душевном спасении.

  Св.Архангелы, Ангелы, Началы, Престоли, Господства, Серафимы, Херувимы, Силы, Власти – молите Бога о мне грешном.

  Господи Боже мой!

  Удостой меня быть орудием мира Твоего!

  Чтобы я вносил любовь там, где ненависть.

  Чтобы я прощал, где обижают.

  Чтобы я соединял, где есть ссора.

  Чтобы я говорил правду, где господствует заблуждение.

  Чтобы я воздвигал веру, где давит сомнение.

  Чтобы я возбуждал надежду, где мучит отчаяние.

  Чтобы я вносил свет во тьму.

  Чтобы я возбуждал радость, где горе живет.

  Чтобы не меня утешали, но я утешал.

  Чтобы не меня понимали, но я других понимал.

  Чтобы не меня любили, но чтобы я других любил.

  Кто себя забывает – тот обретает.

  Кто прощает – тому простится.

  Кто умирает – тот просыпается к жизни вечной.

  Келейная молитва иоанна крестьянкина читать

  

  Неопубликованные воспоминания об отце Иоанне (Крестьянкине)

  
  

  автор: Екатерина Степанова

  
  

  Источник: Нескучный сад – Православный журнал о делах милосердия

  

  Архимандрит Филарет: В советское время купить книги было трудно, особенно духовные, тем более сборники молитв. Практически ничего не издавалось, кроме Библии и Журнала московской патриархии. И те выходили ограниченным тиражом. А отцу Иоанну его чада со всей страны привозили духовную литературу, жития святых, сборники проповедей, писем – все, что могли достать. Со временем у батюшки собралось довольно большое собрание книг дореволюционного издания, которые он вскоре подарил Псково-Печерскому монастырю и сам брал из братской библиотеки. Если во время чтения отец Иоанн встречал какие-то молитвы, которые приходились ему по душе и которыми он хотел бы поделиться со своими чадами, он их выписывал отдельно в небольшой блокнотик. Эти молитвы батюшка каждый день прочитывал дополнительно к своему монашескому молитвенному правилу. Со временем батюшка установил и соблюдал порядок чтения этих молитв по дням недели. Этот блокнотик отец Иоанн называл «келейная книжица», за 25 лет в нем были собраны 27 любимых батюшкиных молитв написанных аккуратным почерком на 82 страницах. Книжица издана фотографическим способом, все в ней осталось таким, как было у отца Иоанна. Мы даже сохранили кляксы и следы рук батюшки на страничках, чтобы каждый мог иметь у себя именно тот блокнотик, ту книжицу, по которой ежедневно молился отец Иоанн.

  

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Это один Господь и знает, как он молился, когда оставался один, больше никто. Могу только сказать, у него в келье не был заведен большой свет. Он молился в полумраке. На столике стояли два ночника, перед иконами горели лампады. Один он оставался только ночью. Все остальное время с раннего утра до самого вечера занимали посетители и послушания. Но батюшка умел молиться и без особых условий, он молился постоянно, несмотря на суету вокруг, и молитва его была очень действенная. Сколько раз я на себе это проверяла! Бывало, прибежишь к нему с какой-то бедой, он прочитает один только тропарь перед Казанской иконой и все налаживается! А нас он учил: «Каждый день обязательно садись в креслице или на диванчик и посиди, и подумай — просто под Богом посиди». Не спешить в углу, читать быстро, а думать о своем, а помолчать, подумать, «перед Богом побыть». Но при этом батюшка говорил, что правило все-таки всегда остается правилом и оставлять его нельзя: «Неужели ты лучше выдумаешь, чем Василий Великий или Иоанн Златоуст?», — говорил отец Иоанн.

  

  Татьяна Сергеевна Смирнова: У батюшки была целая «аптека», как мы ее называли, высказываний святых отцов, молитв и иконочек. Батюшка записывал к себе на бумажку вопросы, которые ему задавали чада, и потом искал на них ответы у святых отцов. Много было выписок из писем Игнатия Брянчанинова, из Феофана Затворника. Такие ответы у нас накопились в «аптеке» практически по любым вопросам. Они были тематически разложены по коробочкам и лежали здесь в келье, под кроватью. Иногда он просто сам что-то читал, а потом говорил мне: «Выпиши то и то, вот с такой страницы, положи в такую тему».

  Архимандрит Филарет: Икон тогда тоже не было никаких, даже бумажных, а люди нуждались в них. У батюшки было определено перед какими иконами в каких нуждах молиться. И его чада доставали эти образы, фотографировали на пленку, печатали и привозили сюда. Все это — иконочки и молитвы перед определенными образами — батюшка раздавал в благословение. И, конечно, это было для людей большим утешением. Допустим, мы долгое время не знали о молитве Оптинских старцев. Она нигде не печаталась. Еще и об открытии Оптиной не было речи никакой, а у него эта молитва уже была. У меня сохранились некоторые молитвы и иконочки, которые он дарил.

  

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Молитв он не записывал, а вот к проповедям готовился очень тщательно. Особенно, когда народ появился в храмах. Ведь раньше не больно-то давали говорить. Бывало, его в алтарь затаскивали на ковре. Он начинал говорить, и ему было очень трудно остановиться. Он вспоминал: «Чувствую, что ковер поехал». Из алтаря его тянут, что, мол, хватит уже говорить. А местные-то наши монахи и мирские прихожане, конечно, очень любили проповеди батюшки. Всегда узнавали, где и когда отец Иоанн говорит и собирались. Проповеди, которые мы издали на дисках, люди в разные годы для себя записывали на магнитофон. А потом, через много лет стали приносить к нам — и видите, так много собралось, что мы выпустили уже несколько дисков. Первые из них отец Иоанн даже сам прослушал: «Ой, как хорошо, а кто это говорит?» — меня спрашивал. «Вы!» — я ему отвечаю, а он только головой качает.

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Он был очень образованным человеком. Причем он был образован не только в духовном, но в широком смысле слова. Он много читал, но когда он это делал, я не могу сказать. Наверно ночью, днем это было решительно невозможно. Все книги были у него пронумерованы, сложены в архив, даже картотека была в отдельных ящичках. Про наше время он говорил, что теперь книг стало больше чем хлеба! Вот какое время настало! А прессы нам никакой и не надо было, ни радио, ни телевизора. Все нам привозили, приносили, рассказывали. Батюшка говорил: у нас самая верная информация! Потому, что в прессе политика примешена, а здесь живой человек со своей болью — самая четкая и достоверная информация.

  

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Где-то за год до своей смерти отец Иоанн подозвал меня и сказал: «Вот, я твой духовник; чтобы у тебя и полслова не вышло обо мне», я выслушала и пошла готовить завтрак. Есть потаенная жизнь, которую знает только Бог и тот человек, который этой жизнью живет. И как только вы этот опыт обнародуете, вы его теряете — если не совсем, то плоды его. По пути на кухню меня батюшка один встретил и спрашивает: «Ты там что-нибудь записываешь?». Я ему и рассказала, что отец Иоанн только что запретил писать. Он мне ничего не сказал, а вечером сам с наместником пришел к отцу Иоанну. Заволновались, и правильно. А батюшка им: «Какие еще воспоминания? Это о ком еще воспоминания? Никаких воспоминаний! Вы что?» Но они подошли очень толково. Батюшка читал тогда, что про отца Николая Гурьянова писали, и очень волновался за него: «Божий человек, и на нем делают против Церкви такую акцию!» Тогда наместник ему и говорит: «Батюшка, вот вы уйдете; писать все равно будут — хотим мы этого или не хотим. Но тогда монастырь уже ничего не сможет сказать вопреки. Что бы ни написали, все будет принято как истина». Тогда батюшка помолился, подумал и меня зовет: «Ты там что-то корябала. Так вот, собирай материал. Только смотри, когда ты воспоминания будешь писать, чтобы глаза у тебя не блестели! И ничего не выдумывай, ничего. Только то, что было, пиши». Я стала записывать на клочках бумаги, на конвертах. Письма стала сохранять его, которые он мне диктовал, а то раньше и в голову не приходило даже — отправлено и, Слава Богу, в печь все отправлялось. Так и получились все эти книги с воспоминаниями. Ничего не придумывала я, все как было, записала только.

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Он вставал в пять часов каждый день и шел на братский молебен. Уже бьют в колокол к обеду, час дня, а он только врывается в келью и еще хвост посетителей с собой приводит. Причем он и в храме, и потом по дороге идет — все время в толпе людей, а потом еще назначает на после обеда, перед службой. Тех, кто в этот день уезжал, батюшка обязательно всех принимал. А ночью после двенадцати принимал братьев. А уж после них, я, бывало, уйду даже, до ворот дойду — кого-нибудь посылает за мной: «Пусть вернется». Значит, кто-то еще там свалился на голову из приезжих. И утром все сначала. Не знаю, когда он отдыхал.

  Архимандрит Филарет: К нему приезжало очень много людей, посчитать решительно невозможно! Каждый со своими вопросами, проблемами, просьбами молитв. И были такие люди, которые, когда видели, что к батюшке много народу идет, смущались, думали, что, может, у других людей больше проблем, и не подходили. Они утешались тем, что бывали на его службах, слушали проповеди, обращенные к ним. И когда они помолились вместе с батюшкой в храме — им этого было достаточно. Это потрясающе, они удовлетворенные уезжали! Дух ведь никогда не обманешь. Батюшка искренне молился.

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Он говорил ровно столько, сколько надо было сказать. Меня очень смущал этот момент, когда я должна была передавать людям слова батюшки. Во-первых, я не особо высокого мнения о своей памяти, и думала: а вдруг забуду что. А во-вторых, ведь, когда передаешь, очень важно — как сказать. Можно интонацией то, что сказано, окрасить совсем не так, как было передано. И я ему это свое смущение сказала, а он мне ответил: «Ты на послушании, тебя нет. Ты — служебный дух. Ты передашь ровно столько, сколько я тебе сказал, и так, как я тебе сказал».

  

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Собиралась полная келья людей. Еще он и сам-то не дошел, а здесь уже сидят все, кого он назначил. На стульчиках, на диванчике, стоят. Батюшка заходит, сначала перед иконами читает «Царю Небесный», потом начинает общий разговор. Не то, что он садится, в глазки тебе смотрит и начинает что-то объяснять — что у тебя там делается внутри. Нет, он, в общем, всем говорил вместе, но каждый знал, что из сказанного конкретно к нему относится. Вот это было удивительное чувство. Думаешь, общий разговор, а потом из этого все ответы, личные для каждого выстраиваются. Разным людям на один и тот же вопрос мог совершенно по-разному отвечать. Потом они говорили: «Что же он мне сказал то, а ей сказал это?» Значит мера одной — одна, а мера другой – другая. А в конце беседы батюшка всегда всех кропил и помазывал, по полному чину как на Соборовании! Никто отсюда не уходил не помазанным! Так у батюшки было заведено. И вас я тоже не выпущу!

  

  Архимандрит Филарет: К батюшке обращались те, кто искал истину, кто сомневался, смущался чем-то. Те, кто был уверен в себе, в своем выборе, в своей жизни, не приезжали. Вы спрашиваете, чем старец отличается от любого другого опытного священника. Старцы — это как пророки в Ветхом Завете. Там ведь тоже и другие праведные люди были, но пророки — это голос Божий для народа. Так же и старцы. Кто-то из батюшек может молиться, кто-то может проповедь красивую сказать — это все дары: дар служения, дар молитвы, дар слова. А здесь, в батюшке, было все. И в беседе он не просто говорил красивые слова, а молился, чтобы Господь ему открывал и через него Свою Волю показывал. И Господь ему открывался и внушал что сказать.

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Говорил, говорил. Письма его почитайте. Идет процесс созидания. Мы, наше поколение, завалы аннулируем. «Кого мир народил, тем и Бог наградил». Мы все пришли из мира больные и искалеченные. И вот мы делаем настолько, насколько можем, насколько есть понимание. Сейчас монастыри все строящиеся. Пока до духовного делания руки не дошли. Но раз завалы аннулируем, значит, фундамент закладываем для будущего монашества. Бог из камней может детей Аврааму создать.

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Жизнь его радовала! Он очень любил жизнь! И никогда не жаловался. Даже когда все мы видели, что он уже слабенький, он только один раз сказал: «Где моя былая удаль?» — Вот его единственная жалоба была! «Батюшка, Вам тяжело?» — «Нет». «А что ж Вы вздыхаете?» — «Легче мне так…»

  

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Без батюшки очень сложно. Надо заново учиться жить. Но, все-таки мы видели батюшку, знаем как он жил, помним его. У нас есть пример, как строить свою жизнь.

  Архимандрит Филарет: А вот меня это как раз пугает. Потому что Бог скажет: Вот ты видел? Почему не так живешь? Вдвойне спросит. Раньше мне было хорошо, что я с батюшкой, а сегодня меня это так пугает, так пугает. И Бог спросит вдвойне, почему ты так не живешь? И все.

  Сегодня я многое бы спросил у него, но в то же время неловко было спрашивать батюшку о внутренних, сугубо личных, интимных вещах. Это свое персональное, внутренняя глубина — и батюшка не пускал и не открывал ее. Это особый дар, мы не могли все это вместить. Он говорил, что мы сами виноваты, что у нас теперь нет старцев. Их нет, потому что нет среди нас послушников.

  Архимандрит Филарет: Чудес батюшка никогда не искал, он не любил эти чудеса. Он сказал: «Не пишите по мне акафисты».

  Татьяна Сергеевна Смирнова: Еще он говорил: самое большое чудо, что мы в Церкви и что мы должны увидеть себя такими, какие есть. Вот это чудо. А батюшка всегда: «Не нам, не нам, но имени Твоему, Господи, даждь славу», Церкви. Он терпеть не мог прославителей и прославительниц.