Да исправится молитва моя

Только в дни Великого Поста в православных храмах совершается особое богослужение называемое Литургией Преждеосвященных Даров. Есть молитва, которая в эти великопостные дни поётся так, как не поётся в другое время года. Обычным порядком она поётся на каждой вечерне – как на будничной, так и на праздничной, в течение всего года; эта молитва знакома всем верующим и начинается она словами:

“Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою…”

За литургией Преждеосвященных Даров эта молитва, после того, как она пропета обычным порядком, несколько позднее снова, многократно, поётся, перемежаясь с пением стихов, взятых также из псалтири.

Послушайте как возносит эту молитву наместник Свято-Михайло-Афонского монастыря игумен Герасим в алтаре Свято-Троицкого храма пред Святым Престолом.

Игумен Герасим. Да исправится молитва моя

Пояснения митрополита Филарета (Вознесенского) к этой молитве

“Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою…”

Слова “да исправится” здесь не значит “пусть будет исправлена, поправлена” – нет. Они употребляются в том смысле, как, например, говорится про человека, что “он исправляет свои обязанности, свою должность”; это не значит, что он что-то поправляет, а говорится в том значении, что он выполняет свои обязанности исправно – регулярно, твердо, обычным заведенным порядком. Так и тут. Мы молимся “да исправится молитва моя, яко кадило пред тобою” – т.е. пусть выполняется, пусть совершается молитва моя, яко кадило пред Тобою.

Какое понятное и красивое сравнение: всякий знает, как поднимается из кадила кверху благоухающий ароматом кадильный дым. Вот так должна возноситься молитва христианина: “горе”, к Престолу Божию.

Но, к сожалению, молитвы наши часто не возносятся “горе” к Богу, – а стелятся по земле, в нашем равнодушии, нашей холодности. А потому и молимся мы о том, чтобы молитва наша возносилась к Богу как благоуханный дым из кадила.

“Яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею…”

В древности часто молились, воздевая – поднимая руки кверху, указывая на стремление души человеческой “горе”, к Престолу Всемогущего Господа; так и теперь в некоторые моменты во время молитв, как вы знаете, священнослужители молятся, воздевая руки вверх.

Слова “жертва вечерняя” – указывают на то, что молитва поется за вечерним богослужением.

Дальше поются слова, которые понятны.

“Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: вонми (т.е. внимай) гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе (внимай, когда я буду взывать к Тебе, услыши меня) услыши мя, Господи”.

И затем идут слова из псалмов, которые поются на литургии Преждеосвященных Даров:

“Положи, Господи, хранение устам моим и дверь ограждения о устнах моих”.

О чем мы тут молимся?

В молитве Ефрема Сирина, столь часто повторяемой за великопостным богослужением, мы молимся, чтобы Господь устранил от нас духа празднословия, чтобы были связаны грехи языка, и вот опять, напоминая нам об этом, Церковь молится за каждого из нас, чтобы Господь Сам положил хранение устам нашим и дверь ограждения о устнах наших – ибо так важно беречься от грехов языка. И отсюда мы одновременно видим, что только Господь может положить это “хранение” на наши уста.

Как нелегко человеку воздержаться от грехов языка, как трудно бороться ему с этим грехом без помощи Божией, – нам разъясняет св. Отцы Церкви. Пока человек не начал борьбы с каким-либо грехом, он не понимает, насколько крепко этот грех держит его в своих когтях, а как только начнет борьбу с этим грехом – так сейчас же чувствует, что он – во власти этого греха, и что без помощи Божией ему нечего и думать о том, чтобы этот грех победить.

Вот что говорят о грехах языка святые Божии угодники – люди, отдавшие всю свою жизнь подвигу, постоянно себя строго контролирующие, постоянно себя очищавшие.

Великий подвижник, наставник монахов, известный в древности своею мудростью – преподобный Пимен Великий, беседуя однажды со своими учениками, и читая Евангелие, прочитал им слова Спасителя:

“Глаголю вам, что за всякое слово праздное, какое скажут люди, они дадут ответ в день судный. Потому что, – пояснил Господь, – от слов своих оправдаешься, и от слов своих осужден будешь”.

Прочитав эти слова, Авва Пимен сказал ученикам:

“Чада мои, где уж нам оправдаться от наших слов; чтобы не быть осужденными, – будем лучше молчать”.

А другой подвижник – Агафон Великий, 3 года носил во рту камень, чтобы приучить себя молчать. Когда язык хотел что-нибудь сказать, – камень напоминал, что, быть может, лучше помолчать или, во всяком случае, сначала, как следует, подумать.

Авва Арсений Великий перед смертью так говорил своему ученику:

“Сын мой, скажу тебе, – сколько раз я каялся в том, что говорил, и ни разу не раскаялся в том, что промолчал”.

И преподобный Сисой Великий – подвижник, который силой своей молитвы воскрешал мертвых, так говорит своему ученику:

“Сын мой, вот уже 20 лет, как я ежедневно утром и вечером молюсь: “Господи Иисусе, защити меня от языка моего, я ничего с ним сделать не могу!”

Вот как держится этот грех за сердце человека. Вот потому и молится церковь:

“Положи, Господи, хранение устам моим и дверь ограждения о устнах моих”, чтобы не вылетала из них празднословная, лишняя, грешно осуждающая речь.

И дальше к этим словам добавляются слова, которые далеко не все понимают:

“Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех”.

Имейте ввиду – прежде всего, что слово “вина” по-славянски имеет иное значение, нежели по-русски. По-славянски оно означает извинение, оправдание; “непщевать” — значит придумывать, изобретать.

Поэтому, слова “не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех” – означают: не уклони меня в такое лукавство (когда я буду каяться), – не допусти, чтобы я стал придумывать, изобретать оправдания своим грехам…

А как часто бывает, что человек говеющий и пришедший уже на исповедь пред Крестом и Евангелием, себя духовно обкрадывает, лишая себя истинного покаяния. Вместо того, чтобы истинным, искренним покаянием заслужить у Господа бесконечную милость, – он сам себя начинает оправдывать. Говоря о каком-либо грехе, он непременно придумывает смягчающие мотивы, стараясь как бы оправдать себя.

И это, к сожалению, бывает очень часто.

А святые угодники учили: не оправдывай себя сам, а то от Господа оправдания не получишь. Так вот, нужно бояться того, чтобы не придумывать оправдания своим грехам.

А то бывает такое впечатление, что человек на исповедь пришел, но боится, чтобы батюшка не счёл его уж очень большим грешником, и поэтому исповедуется с опаской, как бы о себе слишком много не наговорить, не сознавая того, что этим он отнимает всякую цену у своей исповеди и у своего покаяния.

Мало этого. Бывает, к сожалению и так, что человек на исповеди сознательно утаивает грехи.

Такой человек лучше бы на исповедь не ходил; пусть он запомнит, что, в случае, если человек идет на исповедь с намерением хоть один грех на исповеди скрыть, утаить, – то он ни в одном грехе прощения не получит, и прибавит ко всему этому ещё один, но более худший грех.

Великий знаток жизни и человеческого сердца Блаженный Митрополит Антоний грозно предупреждал:

“лгущие на исповеди обыкновенно кончают свою жизнь самоубийством”.

Поэтому берегитесь утаивать грехи, ибо, по указанию Владыки Антония, многие и многие случаи из так называемых “неразгаданных” самоубийств тем духовно и объясняются, что человек солгал на исповеди, надругался над благодатью Св. Духа, Всеведущего Бога пытался обмануть, и этим самым вверг себя в бездну погибели и окончил жизнь самоубийством – страшным Иудиным грехом. Будем помнить это, возлюбленные. Аминь.

Да исправится молитва моя…

За литургией Преждеосвященных Даров эта молитва, после того, как она пропета обычным порядком, несколько позднее снова, многократно, поётся, перемежаясь с пением стихов, взятых также из псалтири. “Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою…”

Слова “да исправится” здесь не значит “пусть будет исправлена, поправлена” – нет.

Они употребляются в том смысле, как, например, говорится про человека, что “он исправляет свои обязанности, свою должность”; это не значит, что он что-то поправляет, а говорится в том значении, что он выполняет свои обязанности исправно – регулярно, твердо, обычным заведенным порядком.

Мы молимся “да исправится молитва моя, яко кадило пред тобою” – т.е. пусть выполняется, пусть совершается молитва моя, яко кадило пред Тобою.

Какое понятное и красивое сравнение: всякий знает, как поднимается из кадила кверху благоухающий ароматом кадильный дым. Вот так должна возноситься молитва христианина: “горе”, к Престолу Божию.

Но, к сожалению, молитвы наши часто не возносятся “горе” к Богу, – а стелятся по земле, в нашем равнодушии, нашей холодности.

А потому и молимся мы о том, чтобы молитва наша возносилась к Богу как благоуханный дым из кадила.

В древности часто молились, воздевая – поднимая руки кверху, указывая на стремление души человеческой “горе”, к Престолу Всемогущего Господа; так и теперь в некоторые моменты во время молитв, как вы знаете, священнослужители молятся, воздевая руки вверх.

Слова “жертва вечерняя” – указывают на то, что молитва поется за вечерним богослужением.

“Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: вонми (т.е. внимай) гласу моления моего,

внегда воззвати ми к Тебе – внимай, когда я буду взывать к Тебе, услыши мя, – услыши мя, Господи”.

“Положи, Господи, хранение устам моим и дверь ограждения о устнах моих”.

О чем мы тут молимся?

Помните, как вчера мы с вами говорили о том, как преп. Ефрем Сирин молился, чтобы Господь устранил от него духа празднословия, чтобы были связаны грехи языка, и вот опять, напоминая нам об этом, Церковь молится за каждого из нас, чтобы Господь Сам положил хранение устам нашим и дверь ограждения о устнах наших – ибо так важно беречься от грехов языка.

И отсюда мы одновременно видим, что только Господь может положить это “хранение” на наши уста.

Пока человек не начал борьбы с каким-либо грехом, он не понимает, насколько крепко этот грех держит его в своих когтях, а как только начнет борьбу с этим грехом – так сейчас же чувствует, что он – во власти этого греха, и что без помощи Божией ему нечего и думать о том, чтобы этот грех победить.

Великий подвижник, наставник монахов, известный в древности своею мудростью – преп. Пимен Великий, беседуя однажды со своими учениками, и читая Евангелие, прочитал им слова Спасителя:

“Глаголю вам, что за всякое слово праздное, какое скажут люди, они дадут ответ в день судный. Потому что, – пояснил Господь, – от слов своих оправдаешься, и от слов своих осужден будешь”.

Прочитав эти слова, Авва Пимен сказал ученикам:

“Чада мои, где уж нам оправдаться от наших слов; чтобы не быть осужденными, – будем лучше молчать”.

А другой подвижник – Агафон Великий, 3 года носил во рту камень, чтобы приучить себя молчать: когда язык хотел что-нибудь сказать, – камень напоминал, что, быть может, лучше помолчать или, во всяком случае, сначала, как следует, подумать.

“Сын мой, скажу тебе, – сколько раз я каялся в том, что говорил, и ни разу не раскаялся в том, что промолчал”.

И преп. Сисой Великий – подвижник, который силой своей молитвы воскрешал мертвых, так говорит своему ученику:

“Сын мой, вот уже 20 лет, как я ежедневно утром и вечером молюсь:

“Господи Иисусе, защити меня от языка моего, я ничего с ним сделать не могу!”

Вот как держится этот грех за сердце человека.

Вот потому и молится церковь:

“Положи, Господи, хранение устам моим и дверь ограждения о устнах моих”, чтобы не вылетала из них празднословная, лишняя, грешно осуждающая речь.

И дальше к этим словам добавляются слова, которые далеко не все понимают:

“Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех”.

Имейте ввиду – прежде всего, что слово “вина” по-славянски имеет иное значение, нежели по-русски:

по-славянски оно означает извинение, оправдание; “непщевать” значит: придумывать, изобретать.

Поэтому, слова “не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех” – означают: не уклони меня в такое лукавство (когда я буду каяться), – не допусти, чтобы я стал придумывать, изобретать оправдания своим грехам…

Вместо того, чтобы истинным, искренним покаянием заслужить у Господа бесконечную милость, – он сам себя начинает оправдывать.

Говоря о каком-либо грехе, он непременно придумывает смягчающие мотивы, стараясь как бы оправдать себя.

И это, к сожалению, бывает очень часто.

А святые угодники учили: не оправдывай себя сам, а то от Господа оправдания не получишь.

Так вот, нужно бояться того, чтобы не придумывать оправдания своим грехам.

Бывает, к сожалению и так, что человек на исповеди сознательно утаивает грехи.

Такой человек лучше бы на исповедь не ходил; пусть он запомнит, что, в случае, если человек идет на исповедь с намерением хоть один грех на исповеди скрыть, утаить, – то он ни в одном грехе прощения не получит, и прибавит ко всему этому ещё один, но более худший грех.

“лгущие на исповеди обыкновенно кончают свою жизнь самоубийством”.

Говение ваше подходит к концу, скоро уже придет тот час, когда придется вам стать на кроткое судилище Господне.

Какова милость Господня! Как она велика!

Как страшен будет тот суд, от которого никто из нас не уйдет, когда воссядет Царь Славы на Престоле Своем!

Он Сам говорил, когда пришел в мир первый раз, что Он пришел не судить мир, а пришел спасти его; но во второе Свое пришествие Он придет уже не спасать, а судить, и грозным и страшным будет Его суд для нераскаявшихся грешников.

Но здесь, в этом милостивом судилище покаяния, Он с любовью ждёт тебя, обременённого грехами, чтобы ты свое бремя тяжкое, греховное сложил у Его ног: здесь Он не осуждает, а прощает.

Жертва вечерняя (+ВИДЕО)

Песнопение «Да исправится молитва моя…» звучит на каждой литургии Преждеосвященных Даров в течение Великого поста. Ничего подобного нет ни на так называемых полных литургиях, более привычных нам, ни на вечерне, которая составляет основу Преждеосвященной литургии. Комментирует священник Феодор Людоговский.

Песнопение «Да исправится молитва моя…» звучит на каждой литургии Преждеосвященных Даров, т. е. по средам и пятницам в течение Великого поста и в первые три дня Страстной седмицы. Ничего подобного нет ни на так называемых полных литургиях (святителей Иоанна Златоуста и Василия Великого), более привычных нам, ни на вечерне, которая, собственно говоря, и составляет основу преждеосвященной литургии.

Текст молитвы «Да исправится…» представляет собой первые четыре стиха 140-го псалма – одного из тех псалмов, которые поются на «Господи, воззвах». Однако там, ближе к началу вечерни (и, соответственно, к началу литургии Преждеосвященных Даров), стихи псалма читаются в обычном порядке, перемежаясь со стихирами, которые берутся из Триоди и Минеи.

Здесь же никаких стихир нет; первым в исполнении солиста звучит 2-й стих 140-го псалма (Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею, жертва вечерняя), хор повторяет этот стих, после чего солист поет 1, 3, и 4-й стихи псалма, а хор после каждого стиха поет в качестве припева «Да исправится молитва моя…»

«Да исправится…» поется при открытых царских вратах. Священник стоит перед престолом и кадит его, затем переходит к жертвеннику, на котором стоят Дары.

После пения «Да исправится…» совершается молитва преподобного Ефрема Сирина с поклонами.

Канонарх:

Не уклони сердце мое в словеса лукавствия,

Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою…

Да исправится молитва моя…

Литургия преждеосвященных Даров в Оптиной Пустыни, 6 апреля 2011 года

Ὁ ἱερεύς: Κατευθυνθήτω ἡ προσευχή μου, ὡς θυμίαμα ἐνωπιόν σου, ἔπαρσις τῶν χειρῶν μου, θυσία ἑσπερινή. Ὁ Χορός: Κατευθυνθήτω ἡ προσευχή μου… Ὁ ἱερεύς: Κύριε, ἐκέκραξα πρὸς σέ, εἰσάκουσόν μου, πρόσχες τῇ φωνῇ τῆς δεήσεώς μου ἐν τῷ κεκραγέναι με πρὸς σέ. Ὁ Χορός: Κατευθυνθήτω ἡ προσευχή μου… Ὁ ἱερεύς: Θοῦ, Κύριε, φυλακὴν τῷ στόματί μου, καὶ θύραν περιοχῆς περὶ τὰ χείλη μου. Ὁ Χορός: Κατευθυνθήτω ἡ προσευχή μου… Ὁ ἱερεύς: Μὴ ἐκκλίνῃς τὴν καρδίαν μου εἰς λόγους πονηρίας τοῦ προφασίζεσθαι προφάσεις ἐν ἁμαρτίαις. Ὁ Χορός: Κατευθυνθήτω ἡ προσευχή μου… Ὁ ἱερεύς: Δόξα Πατρὶ καὶ Υἱῷ καὶ Ἁγίῳ Πνεύματι καὶ νῦν καὶ ἀεὶ καὶ εἰς τοὺς αἰῶνας τῶν αἰώνων. Ἀμήν. Ὁ Χορός: Κατευθυνθήτω ἡ προσευχή μου… Ὁ ἱερεύς: Κατευθυνθήτω ἡ προσευχή μου, ὡς θυμίαμα ἐνωπιόν σου… Ὁ Χορός: …ἔπαρσις τῶν χειρῶν μου, θυσία ἑσπερινή.

Канонарх: Да направится молитва моя, как фимиам, пред лицо Твоё, возношение рук моих – как жертва вечерняя.

Хор: Да направится молитва моя…

Канонарх: Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня, внемли гласу моления моего, когда я взываю к Тебе.

Хор: Да направится молитва моя…

Канонарх: Поставь стражу, Господи, к устам моим, и дверь ограждающую для губ моих.

Хор: Да направится молитва моя…

Канонарх: Не уклони сердце мое к словам порочным измышлять оправдания грехам.

Хор: Да направится молитва моя…

Канонарх: Да направится молитва моя, яко фимиам пред лицо Твоё…

Хор: …возношние рук моих – как жертва вечерняя.

Да исправится молитва моя – Иеромонах Роман (Матюшин)

• Share this post:
• Twitter
• Facebook
• Reddit
• StumbleUpon
• Delicious
• Technorati
• Digg

Один комментарий на «Жертва вечерняя (+ВИДЕО)»

Добавить комментарий Отменить ответ

Последние НОВОСТИ

Наши друзья:

Рубрики

Copyright 2017. All rights reserved. Церковь Успения Богородицы is powered by WordPress and built on the Ashford Theme from Tim Bednar (v2.0).

Толкования Священного Писания

Содержание

Толкования на Пс. 140:2

Свт. Афанасий Великий

Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою. Помышления уподобляет благовонным курениям, потому что они тонки и приносятся Богу единым умом. Воздеяние руку моею, жертва вечерняя. А дела, представляемые под образом рук, уподобляет жертве, потому что они имеют как бы более доблести в сравнении с мысленными приношениями. Говорит же: жертва вечерняя, потому что в добрых делах упражняться должно до конца.

Блж. Феодорит Кирский

«Да исправится молитва моя яко кадило пред Тобою: воздеяние руку моею, жертва вечерняя». С молитвою соединил Пророк упражнение в добродетели. Ибо сие означает «воздеяние рук»; потому что руки даны нам на делание. Пророк умоляет, чтобы молитва возносилась, подобно курению фимиама, и была также благоуханна, а равно и распростертие рук уподоблялось жертве вечерней. Упомянул же о жертве вечерней, а не утренней, потому, что находился в бедствиях и скорбях, а бедствие подобно тме и ночи.

Евфимий Зигабен

Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею жертва вечерняя!

Два жертвенника были в древнем Божием храме, по изъяснению Златоуста, один золотой, а другой медный; и золотой был назначен для курения фимиама (кадила), а медный был определен для других жертв. Кадило приготовлялось из многоценного и чистого вещества по учреждении закона, почему и было благоприятно пред Богом, когда воскурялось, как по сей причине, так и по той, что предызображало богослужение новое, благодатное, евангельское. Посему Давид просит так: да исправится и благоприятна Тебе, Господи, да будет молитва моя, как чистое оное, благовоннейшее, в законе производимое Тебе курение кадила, при возжжении сердца моего огнем сильного желания любви, как возжигается огнище златого жертвенника и издает благовоние фимиама. И сего о кадиле довольно. А касательно жертвы вечерней заметим, что священникам было поставлено в обязанность непрерывно каждый день приносить в жертву двух агнцев, т. е. баранов, одного поутру, а другого вечером, хотя бы и никто из евреев не приносил другой жертвы; почему и сии жертвы, состоявшие из двух овечьих плодов, назывались жертвами непрестанными, потому что непрестанно, или непрерывно были приносимы. Сии вещи, говорит Писание, ты будешь приносить на алтарь: агнцев единолетних без пороков двух каждый день на алтарь, непрерывно, в жертву непрестанную; одного агнца будешь приносить утром, а другого агнца вечером, в жертву непрерывную в роды ваши (Исх. 29, 38). И сии жертвы из двух агнцев были всегда чисты и приятны Богу; потому что не были приносимы за грехи; тогда как другие жертвы, приносимые от народа не всегда были приятны и чисты, как многократно осквернявшиеся нечистою расположенностью приносителей их. Посему те две жертвы были дороже других, притом и из сих двух жертва приносимая вечером была важнее утренней; так как утренняя жертва оканчивалась вечернею, и вечерняя была исполнением вседневного священнодействия и, по замечанию Златоуста, заключала служение в церкви. Итак, Давид говорит: да исправится и да будет чистым и благоприятным Тебе, Господи, возношение рук моих во время молитвы, как благоприятна Тебе жертва вечерняя, а благоприятною молитва бывает тогда, когда как уста молящиеся чисты от мерзких слов, т. е. ругательств, злословий, осуждений и оговоров, так и молящееся сердце чисто от гнусных, богохульных и злых помыслов, и когда руки, воздеваемые во время молитвы к Богу чисты от любостяжания и хищения и всякого другого беззаконного действия.

Слова Евсевия: Молитва исправляющаяся и благоприятная есть молитва тех, которые просят истинных благ: ибо кто не так молится, того молитва отвергается, как потухнувшее кадило и рассеивается, как смрадное курение. Божественного Василия: Без сомнения Бог отвергает у Иcaии ветхозаконное курение, когда говорит: кадило — мерзость Мне. Ибо по истине гнусна та мысль, что будто Бог, любя удовольствие, доставляемое обонянием, установил сложный фимиам, отвратительно неразумение того, что благовонное курениe Господу есть совершаемое в теле душенным целомудрием освящение. Златоуста: Итак да будет кадило твое тело; и смотри, чтобы ты не наполнил сие кадило навозом; а таковы те, которые произносят гнусные и нечистые слова. Ибо как кадильница кроме огня и фимиама, не должна содержать в себе что либо нечистое, так и язык, кроме святыни и хвалы не должен износить никакого скверного слова. Таким же образом и руки должны быть кадильницею: ибо ты приносишь кадило не на медном и не на золотом алтаре, но в храме духовном, который дороже оного. То было бездушное вещество; а в тебе обитает Бог, и ты член Христов и тело честное (дорогое). Другой говорит: Давид к умственной молитве приложил и слова: воздеяние рук моих; ибо, говоря о мысленном, он должен был упомянуть и о деятельном, о действиях телесных. Евсевий: Сказал о вечерней молитве, а не oб утренней, по той причине, что совершаемые до последнего издыхания и до самой кончины жизни (которую означает вечер) добрые дела признаются Богом лучшими всякой жертвы. Феодорита: Упомянул о вечерней, а не об утренней, без сомнения, потому, что он находился в бедствиях и скорбях, а бедствие подобно тьме и ночи. Здесь заметь, что упражнения умственные уподобил фимиаму, как тончайшие и чистейшие, а занятия состоящие в действиях, как грубейшие, назвал жертвою.

Лопухин А.П.

Да исправится молитва моя яко кадило пред тобою: воздеяние руку моею, жертва вечерняя.

Псалом представляет молитву к Богу о спасении от врагов. Да будет моя молитва так же угодна Тебе, Господи, как угодна вечерняя жертва и фимиам, приносимые пред Тобою по закону Моисея. Давид, очевидно, находился вне Иерусалима, когда не мог приносить Богу узаконенной жертвы и место последней занимают теперь его устная молитва и воздеяние рук к Господу.